за этим англичане снова открыли огонь. Тогда мы ответили с удвоенным усердием. Но это продолжалось недолго. Вскоре повсюду, изо всех краалей[18], показались белые флаги. Мы выиграли сражение.
Я не хочу сказать, что англичане злоупотребили флагом, и принимаю их объяснение, которое они дали после сражения, заключавшееся в том, что с восточного фланга не видно было того, что делалось на западном, и потому там продолжали стрелять.
С нашей стороны в этом сражении принимали участие, кроме 300 гейльбронцев и 20 кронштадтцев, еще 40–50 человек из иоганнесбургской полиции под начальством капитана ван Дама, которые подоспели к месту сражения и храбро бились вместе с нами. Но из 300 гейльбронцев не все могли принять участие в сражении, так как многие оставались с лошадьми у подножия горы, а некоторые, как в начале войны нередко случалось, оставались в защищенных местах и не желали оттуда уходить. Когда кончилось сражение, я нарочно пересчитал своих людей и могу сказать совершенно уверенно, что нас, выигравших сражение, было не более 200 человек. Наши потери были: четыре убитых и пять раненых.
Что касается потерь англичан, то могу сказать, что я сам, лично, насчитал 203 убитых и раненых; сколько же их было всего на самом деле, я сказать не могу. Относительно пленных я знаю, что, заставив их маршировать мимо нас по четверо в ряд, мы насчитали 817 человек.
Мы захватили также два орудия Максима и 3 горные пушки. Все они оказались недействующими, и неприятель не мог ими пользоваться. Пленные рассказывали нам, что большие орудия были положены на мулов, которые ночью, испугавшись, вырвались и убежали, так что некоторые отдельные части пушек так совсем на гору и не попали. Мы ловили мулов и находили разрозненные части пушек все время после обеда, а также еще и на другой день.
То обстоятельство, что англичане не могли пользоваться своими пушками, дало нам большие выгоды. Они, таким образом, очутились с нами на равной ноге: им пришлось, так же как и нам, сражаться одними ружьями. Но выгода их положения заключалась еще и в том, что у них были великолепные позиции, а людей в пять раз больше, чем у нас.
Кроме пушек, мы захватили более тысячи ружей Ли-Метфорда, двадцать ящиков патронов, несколько мулов и лошадей.
Вот еще кое-какие подробности.
Сражение продолжалось с 9 часов утра до 2 часов пополудни. День был очень жаркий, и мы сильно страдали от жажды, так как воды нельзя было достать ближе как на расстоянии одной мили. Мне ужасно тяжело было смотреть на страдания раненых. Их стоны: «Воды! Воды!» – были ужасны и проникали в самое сердце. Я приказал моим бюргерам помочь несчастным англичанам и перенести их из-под палящих лучей солнца в тень от верблюдов и низкого кустарника, чтобы хоть сколько-нибудь облегчить их страдания до прибытия докторов. Некоторые из моих же людей отправились за водой и наполнили ею кружки, находившиеся при пленных и раненых.
Тотчас же после перенесения раненых в тень я послал вестника к сэру Георгу
