не заставят себя ждать. Что с игуанами?..
– Ящерицами?.. – Бармен моргнул. – У них почтенный, процветающий бизнес. Опиумные дома, теплицы, химикаты… В общем, за драгом – прямиком к ним, не ошибешься. Среди клиентуры есть важные шишки, не чета местной шушере.
– Я слыхал, предприятие их немного захирело.
– А, ты о курьерах?.. – Клэтч кивнул. – Да, есть такое. Путешествуют поодиночке, максимум парами, думали, кого бояться?.. Оказалось, кое-кого стоит. Переносили невменяемые горы наличности, вот и доигрались.
– Местные?..
– Нет, что ты. Никто, даже последний псих не притронется к деньгам ящериц. Последний, кто дал маху – лет эдак пятнадцать назад, – он, и все родичи… – Клэтч поморщился. – В общем, история давняя, лучше не будем.
– Тогда кто?..
– Поди разбери. – Бармен пожал плечами. – Игуаны с лап сбились.
– А деньги уходят.
– Да ты сам знаешь! Верно, курьеры обзавелись охраной, да не больно-то помогло.
– Что, и охрану?..
– Ну да. – Клэтч азартно тряхнул головой. – Ничего приметного, о чем можно сказать – косой разрез на глотке – работа Майка Портного, или – пуля в глаз, пуля в сердце – Пит Вырвиглаз… Нет, ничего определенного, ни намека на профессиональный почерк. Напротив, скорее дело рук, лап либо клешней, толком не выучившихся обращению ни с лезвием, ни со стволом.
– Полагаю, касательно охраны обстояло по-другому?..
Клэтч с удовольствием признал, что Снейк ставит на редкость дельные вопросы. Большая нынче роскошь – разумные, цивилизованные собеседники.
– Ничуть. Матерые, натасканные псы. Кое-кто – бывшие копы, все с пушками.
– Воспользоваться не довелось?..
Бармен уставился в сумрак под шляпой. Очень, очень толковые вопросы.
– Верно. – Клэтч облизнул губы, навис над стойкой и понизил голос: – Ни разу не пальнули. Игуаны кудахтали, а потом строго наказали – той охране, что осталась – стрелять в любое существо, каким бы безобидным и невинным то ни показалось, пытающееся приблизиться к курьеру и его мешку.
– Разумно.
– А то. Знаешь, что случилось, да?..
– Думаю, деньги пропадали, курьеров убивали.
– Двоих на прошлой неделе. Ну, и вот… – Бармен многозначительно умолк.
Рука Снейка скрылась под плащом. Клэтч, оцепенев, почти воочию узрел вороненое дуло, огромное, способное поглотить его, Клэтча, целиком, – долгожданное возмездие за непотребно болтливый язык, однако, когда рука Снейка появилась над стойкой, в ней были зажаты всего-навсего деньги.
Пара банкнот, исторгнутых Казначейством Сорквудистана, – крупного достоинства, эквивалент недельного кутежа в столь фешенебельной ресторации, как «Крысиная глотка».
На одной краснела старая надпись – «Ты не раб».
Клэтч сцапал деньги со стремительностью пираньи.
– Комиссионные, –
