снова сбились, а внутри заворочалось, закрутилось тугое желание вернуться, увидеть, прикоснуться… Почему его мысли постоянно возвращаются к ней? Сколько было в его жизни женщин – разных, красивых, восхитительных! И почему сейчас он не может вспомнить ни одного имени, вызвать перед мысленным взором ни одного лица? Перед глазами стояла лишь она. Ведьма…
Он закрыл глаза, раскрыл ладони, заставляя непогоду усилиться. Выть еще сильнее, сходить с ума, бесноваться и закручиваться вихрями, бить о землю палки и мусор, хлестать и рвать… Бессмысленная растрата магии, глупый поступок, который совершают лишь юнцы, впервые ощутившие дар. Но Лавьер первый раз за долгие годы позволил себе эту глупость и с усмешкой продолжал, ловя удовольствие от буйства стихии.
Когда аид ушел, поправив свою одежду и больше не посмотрев на девушку, Оникс вскочила, схватила с кровати покрывало, укуталась. И посмотрела на жемчуг, брошенный на полу. Даже она знала, что такая нитка стоила очень дорого, розовый жемчуг добывался только в далеком море на юге империи.
Оникс мечтала увидеть море. Всю свою жизнь она провела на скалах, где было прохладно даже летом. А на южном море, говорят, можно ходить совсем без одежды, настолько там тепло, или в тонких шелковых шальварах, которые легки, словно перышко, и раскрашены, как оперение дивной птицы-сан. Хотя, возможно, все это лишь байки.
Девушка сбросила покрывало, подошла к кадушке, рассматривая в воде свое отражение. Она не понимала своей красоты. Обычная внешность – глаза, нос, рот. Если бы кто-то предложил ей забрать все это в обмен на неказистую наружность и спокойную жизнь, она согласилась бы, не раздумывая. Но кто ж такое предложит… Небесные таких сделок не заключают. Но Оникс не желала предаваться унынию и не видела смысла в том, чтобы биться головой об стену, сетуя на несчастную судьбу.
Про цветок лори ей рассказала Марвея, когда Оникс было лет пять. Старуха поманила девочку в темный угол и обыденным голосом сообщила, что то, что Оникс воспринимает как непонятную щекотку на спине, на самом деле рисунок. Печать проклятия, доставшаяся ей. Старая Марвея была не слишком сентиментальна и ласкова, не умела общаться с детьми, поэтому с маленькой Оникс она разговаривала как со взрослой и о том, что ждет девочку, тоже говорила без утайки. И Оникс восприняла это спокойно. В пять лет ребенку непонятно слово «смерть». Она не могла взять в толк, как это так, ее убьют? А что же дальше? Неужели солнце будет так же всходить, старухи шаркать разношенными ботинками, кошки рожать котят в сарае, а ее, Оникс, не будет?
Не может такого быть.
А потом она просто привыкла к этой мысли. Тем более что годы шли, лори не расцветал, а жизнь казалась неизменной и постоянной, хоть и скучной.
Оникс поплескала в лицо водой, обмыла тело. Она старалась не думать о том, что делает с ней аид. Старалась не вспоминать. Зачем? Только лишние слезы… Она не понимала, почему ее тело отзывается на его ласки, если душа ненавидит? Как такое возможно? Злые слезы снова закипели в глазах, и Оникс раздраженно
