огонь гона пожирает его сущность, а человек, запертый в громадном, поджаром тёмно – сером волке из последних крупиц затихающего сознания пытается взять под контроль бешено мчащееся тело, Айк раздражённо мотнул тяжёлой лобастой головой: напряжение терзало его, а благословенная усталость, которая свалила бы с ног, всё не приходила.
***
Предпраздничный день седьмое марта, изменивший всю её жизнь, Соня запомнит навсегда. Накануне вечером они с родителями сходили на концерт заезжей столичной певицы. Концерт закончился поздно, и она осталась у них ночевать.
На следующий день, рано утром, у Анны Витальевны зазвонил телефон. Она с недоумением ответила, и чем дольше слушала, тем сильнее менялась в лице. Отключившись, перевела растерянный взгляд на лица мужа и дочери:
– это звонила медсестра из амбулатории Малой Ветлуги. Мама поскользнулась, упала и сломала шейку бедра. Их фельдшер сделала, что могла, но у них нет коек, поэтому маму нужно увозить домой. Сейчас они держат её в коридоре на кушетке. – Она бессильно опустилась на диван, – господи, что же делать-то? Я не могу сейчас уехать! Это же на месяц или два! А Зинаида Ефимовна ложится на операцию, да и потом… Врачи ей сказали, что потом инвалидность на год ей обеспечена. – Зинаида Ефимовна, заместитель Анны Витальевны, мужественно сражалась с онкологическим заболеванием и не собиралась сдаваться.
Михаил Иванович неопределённо повёл плечом, сказал нерешительно: – ну-у, я, наверно, смог бы подыскать себе замену. Кто-нибудь из преподавателей, возможно, и согласится меня подменить…
– Миша, ты что! – Анна Витальевна всплеснула руками, – её ведь надо переворачивать, чтобы не было пролежней, мыть, кормить, да и естественные надобности…
– Так, наверно, там можно кого-то нанять, сиделку, что ли…
Анна Витальевна расстроенно покачала головой, но ничего не сказала. И так было понятно, что в маленьком посёлке едва ли найдётся кто-то, готовый целый день, с утра до вечера, ухаживать за чужой старой женщиной.
– Мама, так, может, я поеду? – Соня подумала, что имеет неиспользованный в этом году отпуск, да и насчёт месяца без оплаты она сможет договориться.
– Нет! – мать протестующее вскинулась, но в следующую минуту обречённо махнула рукой, – придётся ехать тебе, Соня, ничего не поделаешь. – Михаил Иванович хмуро смотрел на жену:
– не нравится мне всё это, время сейчас нехорошее. Может, всё же, лучше я поеду? Что-нибудь придумаем с Прасковьей Агафоновной. Авось, кто-нибудь из райцентра согласится пожить в Малой Ветлуге!
– Едва ли, – Анна Витальевна, в сомнении, покачала головой, – в это время в ту сторону никто не поедет.
– Да что такое-то?! Мама? Папа? Скажете вы мне, наконец? – Соня переводила возмущённый взгляд с одной на другого.
Игнорируя её возглас, мать обречённо поморщилась: –
