style="font-size:15px;"> – Согласен, Ката. Место красивое и грозное одновременно. Здесь ты будешь высматривать наш корабль в ожидании моего возвращения. Романтично, не так ли? Что скажешь на это, любимая?
– Это меня не устраивает, Люк. Я хочу постоянно быть рядом с тобой.
– Это не очень удобно для женщины, Ката. К тому же скоро появится наш ребенок, и ты не можешь оставлять его на такое длительное время.
– Первое время да, но потом смогу, Люк!.. Меня всегда тянуло к морю. Я не испытываю никаких неудобств в пироге, а на этом судне и каюты есть. Полное удовольствие плавать на таком судне. Мне постоянно завидно, когда вижу вдали парус.
– Я рад, что твои стремления могут осуществиться не так скоро, как ты хотела бы, – ответил Лука, нежно прижал женщину к себе и поцеловал, ощутив ее трепетное желание.
Она требовательно притянула его к себе, просительно глянула в его глаза. Лука задышал бурно, с трудом и тут же ответил страстными поцелуями, торопливо расстегивая крючки платья.
Это были восхитительные минуты! Тугой ветер, теплый и влажный, грохот волн и неистовые ласки, слегка сдерживаемые ее положением.
– Милый, ты не покинешь меня? – спросила она покорно, когда они отдышались и сидели под струями ветра на краю пропасти.
– Зачем такие глупые мысли заполняют такую милую головку? – ответил Лука слишком поспешно, смутился в душе, но ничего больше не добавил.
– Ты как-то странно ответил, Люк. Что у тебя на душе? Поведай, прошу.
– Что у меня может быть на душе, Ката? Просто вспомнил про всевозможные приключения, если французы дознаются про мою помощь вам с оружием.
– Разве для этого имеются основания? Ты меня пугаешь.
– К сожалению, поиски того, кто это сделал, продолжаются. Мне вчера говорил Савко. Он вернулся из поселка, там ходят слухи, что это житель острова, и его все еще разыскивают. Ты понимаешь, что будет?
– Конечно, милый! Может, нам уехать на другой остров? Например, на Доминику или даже на Мартинику, как вы ее называете.
– Если они докопаются до меня, то уходить надо будет очень далеко. Дальше Сент-Мартена, дорогая моя.
Катуари сильно опечалилась. Она затихла и долго молчала. Молчал и Лука, задумавшись о своих запутанных делах, разобраться с которыми он пока не мог.
– Я бы хотела на Доминику, Люк, – наконец промолвила она неуверенно.
– Это слишком близко, Ката. Там легко нас обнаружат. Кстати, ты ничего нового не можешь мне поведать о своих родителях? Откуда была твоя мать?
Она помолчала, как бы собираясь с мыслями, ответила тихо, с грустинкой:
– Мне ничего не говорили о ней. Только и узнала, что она англичанка и захватили ее в плен наши карибы больше двадцати лет назад. И с тех пор на шее у меня этот медальон. Колдун и жрец, который мог об этом рассказать, уже умер и захватил с собой в могилу мою тайну.
– А отец? Он ведь мог тебе что-то говорить
