об исчезновении своего человека? Нет, лишней крови не надо. Но и эту гнилую беседу следует прекратить.
Нарочно производя побольше шума, Баурджин выбрался из гэра:
– Что-то не спится. О, и у тебя, Барсэлук, бессонница?
– Да вот, решил подышать воздухом. – Лазутчик явно был недоволен. Так все шло хорошо и гладко, и вот…
Был тот ранний предрассветный час, который еще называют – «час волка». Темно, но на востоке уже голубело небо и занималась заря. По оврагам и меж сопками клубился густой белый туман, и лесистые вершины казались исполинскими кораблями, плывущими невесть куда по зыбкому белому мареву.
Сев в траву, Баурджин привалился спиной к тележному колесу, готовясь прервать возобновившуюся беседу неожиданной репликой. Впрочем, ничего такого гость пока не спрашивал – разговор зашел об охоте. Нет, но вот все-таки…
– Интересно, как поставлена охота у Темучина? Наверное, каждый род – сам по себе?
– Ничего не сам по себе…
– Чу!!! – Баурджин приподнялся и приложил палец к губам. – Кажется, скачет кто-то!
Он сказал это просто так, лишь бы не дать развиться дальше опасному разговору, но, прислушавшись, неожиданно услыхал конское ржание. Во-он за той сопкой! Ржание, впрочем, быстро прекратилось. Показалось?
Нет, точно – кто-то ехал! И ехал осторожно, прямо к гэру.
– Сухэ, буди всех!
Шепотом отдав приказ, Баурджин выхватил из телеги саблю и лук, затаился за колесом, наложил стрелу. Рядом опустились в траву остальные.
– Нет, – подумав, шепнул нойон. – Не здесь. Туда, к склону.
Все быстро перебрались в сторону, оставляя гэр и повозки якобы безо всякого прикрытия.
– Где они? – напряженно всматриваясь в предутреннюю мглу, тихо спросил Гамильдэ-Ичен.
– Там… – Баурджин кивнул на лесные заросли на склоне сопки. – Слышишь – птицы?
– Да, раскричались…
– А ведь еще не время.
– Вон они!!! – выдохнул вдруг Сухэ, приподнимая над травой лук.
– Не стрелять без команды, – сурово предупредил нойон и, вглядевшись, заметил медленно выныривающих из тумана всадников. Темные фигуры на низкорослых конях приближались бесшумно, как призраки. Вероятно, обмотали копыта лошадей травою.
Они приблизились почти к самому гэру…
Три… четыре… шесть… Девять! Девятеро. Что ж, не самый плохой расклад.
Тихо было кругом, тихо… Даже потревоженные птицы перестали кричать. И вдруг… Топот копыт! Сзади… Словно кто-то улепетывал изо всех ног… вернее – изо всех лошадиных сил. Кто-то? Баурджину оглянулся… Барсэлук!
– Трус! – презрительно шепнул Гамильдэ-Ичен.
А часть чужаков, отбросив всякую осторожность, тут же бросилась в погоню за беглецом! Остальные, выхватив сабли, вломились в гэр…
– Пора! – кивнул Баурджин.
