и задала Дарнику долго мучивший ее вопрос:
– А ты, правда, отдал бы меня лучшему воину из Хлына?
И такое в ее глазах было желание услышать приятный ответ, что он не решился сказать ей правду, заверил, что готов был уже в тот момент устроить хлыновцем ту резню, которую они получили на ладье. Черна с восторгом кинулась ему в объятия, а Дарник потом долго размышлял: почему женщины такие наивные и почему им так хочется слышать о себе одни хвалебные слова.
Новый день принес еще более приятное плаванье. Майское солнце уже прогрело воду, и путники несколько раз останавливались, чтобы просто искупаться. Но вожак и здесь не утратил свои военные замашки, приказав упражняться в плаванье с оружием.
– Ну вот! И сам не отдыхает, и нам не дает, – пожаловался один из гребцов, чем вызвал дружный смех остальных.
Все жестокое и кровавое было окончательно забыто, раненые шли на поправку, а сидячее пребывание в ладье, побуждало на остановках много и в охотку двигаться.
Если до сих пор окрестные места были дики и безлюдны, то сейчас все вокруг даже без присутствия людей говорило о том, что это край обжитой. Поваленные и сложенные рядами бревна, торфяные ямы, развешанные на деревьях борти, огороженные жердями поля и пастбища. Дважды без остановок проплывали мимо небольших селищ.
Когда чуть спал жар полуденного солнца, впереди показался широкий речной разлив, куда устремлялись воды реки, по которой они плыли.
– Это и есть Танаис, – объявил Быстрян.
Дарник ощутил легкое волнение: конец лесным пустошам, вот она главная торговая река Русского каганата. Еще пара верст, и будет пограничный град Перегуд.
Неожиданно Быстрян посоветовал ему пристать к берегу на ночевку:
– Лучше с утра пораньше и прямо на торжище.
Рыбья Кровь понял, что он чего-то не договаривает, и согласился, хотя другие ватажники не прочь были добраться побыстрей до города. Пока бойники разбивали стан, гридь отозвал его в сторону.
– Что ты собираешься в Перегуде делать? И что будут делать остальные?
Дарник удивился, как это можно знать заранее. Но если бравый вояка ожидал, что молодой вожак спросит у него совета, то он глубоко ошибался. Собрав хорошо поевших и отдохнувших ватажников, Рыбья Кровь обратился к ним с вопросом, хотят ли они остаться вольными бойниками или быть братством бойников, которые всегда заодно не только на ратном поле, но и в мирной жизни.
– А зачем ты нас спрашиваешь об этом? – удивились ватажники.
– А затем, что не хочу от вас удара в спину. Если хотите быть вольными, то тут мы с вами и расстанемся. Я пойду своей дорогой, а вы выберете себе другого вожака.
Такой поворот ошеломил ватажников, как нимало провели они с ним дней, но ни одной минуты не усомнились в его праве и умении командовать ими. Конечно, все захотели быть братством бойников,
