– и впрямь блажь… А тут… И-э-эх! – он махнул рукой и грузно рухнул на лавку возле печи. Кованая ножка от тяжести подогнулась, и хорунжий едва сумел сохранить равновесие. Однако резво вскочил, неловко перебирая потерявшими опору ногами. Но наконец остоялся, нагнулся, схватил лавку левой рукой, правой как ни в чем не бывало распрямил ножку, однако садиться уже не стал.
– Ты чего поел-то сегодня, Арсений? – рассмеялся Мизинов. Маджуга, засмущавшись, топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу.
– Позвольте, я дверь-то все же притворю, – хорунжий повернулся к Мизинову спиной, и генерал в который раз подивился широкости и крепости этого забайкальского казака.
В прошлом году, когда он увозил из Читы золото, генерал Вержбицкий дал ему в охранение полусотню забайкальских казаков, командовал которой этот самый Маджуга. Поначалу Мизинову казались странными повадки кряжистого казака, его внешняя вульгарность, дикие для него, уроженца Ярославщины, словечки хорунжего, да и сам этот будто ископаемый офицер. Но потом, во время долгого пути в Харбин, генерал не раз убеждался в стойкости, личной храбрости и беззаветной преданности этих людей тому делу, которому они однажды присягнули.
А что касается Маджуги, то он за это время стал для Мизинова, наверное, самым настоящим другом – надежным и верным. А началось все с того бурного перехода через одну из горных речек в Забайкалье. Под одной из телег, до отказа груженной ящиками с золотом, вдруг треснул и провис тоненький мосток, кобыла испугалась, забила копытами, от чего дощечки мостка посыпались, как зубы из гнилого рта, телега накренилась и вот-вот готова была провалиться в неглубокий, но бурный поток. Ищи потом золото в мутном водовороте!
Заметив это, Маджуга, принимавший лошадей на другом берегу, скинул с плеч барчатку[5], с разбегу кинулся в воду и подоспел к готовой рухнуть телеге как раз вовремя. Крепким плечом он подпер подводу снизу и зычно крикнул казакам:
– Сымай ящики! Живо айда!
Станичники все как один бросились к подводе, и в один миг драгоценный груз лежал на берегу. Остальное золото переносили на руках через поток. По пояс в ледяной воде, казаки работали дружно, молча, стиснув зубы. А потом лежали на берегу, скинув амуницию и греясь у разведенных больших костров…
В Харбине удалось устроиться основательно. Надежные люди сделали Мизинова купцом Усцелемовым, выделили ему две лавки скобяных товаров, извозчичью контору почти в центре города, пару цинковых приисков за городом, подыскали и хорошую скрыню для золота. Мизинов сперва не понял:
– Что такое «скрыня»?
Доброхоты понимающие переглянулись между собой с едва заметной улыбкой и ответили вопросом:
– Ваше превосходительство знает, конечно, что такое банк? Так вот, скрыня – это лучше банка. Там ваше золото пролежит в целости столько, сколько потребуется вашему превосходительству.
Мизинов бросил на них быстрый взгляд, выражавший недоверие.
Барчатка – короткий казачий полушубок, отороченный мехом, еще называемый романовским полушубком.
