сантиметр в своей квартире, каждая вазочка, тарелочка и картина были тщательно подобраны и сочетались друг с другом. Единственной комнатой, которая ей далась с трудом, была детская.
Мишель совсем не думала о детях и не представляла, как можно быть мамой и отдавать своё свободное время ребёнку.
Она очень любила свободу и себя. К счастью, Алан не очень настаивал на детях. Он был загружен работой, занимался карьерой, и Мишель решила оттягивать беременность до последнего момента.
В первые годы замужества она старалась привыкнуть к своему новому образу жены. В обществе она всегда появлялась в присутствии Алана и берегла свою репутацию примерной и любящей супруги, но в душе тосковала по прежней свободе и драйву. Мишель скучала по той беспечной и независимой девушке, которой она была раньше.
Спустя несколько лет она окончательно оставила работу модели, стала более спокойной и даже немного ленивой. Алан окружал её любовью и заботой, ограждая каменной стеной от любых проблем. Он был настоящей опорой, и Мишель очень уважала Алана за это и была ему признательна. Она думала, что у неё возникнут со временем такие же чувства, как у Алана по отношению к ней, но, спустя несколько лет брака, она всё-таки не смогла его полюбить по-настоящему. Он был слишком правильным и чересчур хорошим для неё.
Алан не сумел разжечь огонь в её сердце и вскружить голову. Когда они занимались любовью, Мишель не получала особого удовлетворения, а скорее, выполняла свой долг.
В душе Мишель мечтала снова пережить хотя бы одну сумасшедшую любовную ночь, какие были в прошлом, но не решалась на мимолётную интрижку. Она знала точно – Алан никогда не простит ей этого, и она может потерять в один миг всё то, к чему так долго и упорно шла. А это было очень высокой платой за мимолётную слабость.
Мишель плюхнулась на мягкий диван в гостиной, и её взгляд непроизвольно упал на огромную люстру, которую делал на заказ специально для неё один знакомый французский дизайнер с редким артистическим талантом. С люстры она медленно перевела взгляд на настенные часы. Они показывали ровно шесть часов.
«Скоро должен вернуться Алан», – с легким волнением подумала Мишель.
Она знала, что ей придется объясняться с ним насчёт вчерашнего, но ещё не успела придумать весомых аргументов в своё оправдание и тактику поведения.
Она уже внутренне готовилась к психологистической атаке и наставлениям Алана насчёт правильного поведения в обществе.
Нравоучения мужа её очень тяготили. До замужества она совсем не задумывалась о том, как надо себя вести в кругу друзей, и могла позволить любую выходку под настроение.
Мишель перевернулась на бок, подсунула руку под подушку и уставилась на ковёр, лежащий на полу.
«Сейчас снова начнётся: „Как ты могла так поступить!
