в быстро растущих африканских промышленных городах, куда стекались представители различных этнических групп, показали, что здесь происходит обратный процесс, названный одним из исследователей ретрибализацией – обострением племенных идентичностей. Члены племен, благодаря взаимодействию с представителями других племен, с их обычаями и ценностями, начинают острее чувствовать и яснее понимать, кто они и какими этническими чертами обладают[41]. Межэтнические контакты не сближают этносы, а психологически даже удаляют их друг от друга. Происходит межэтническая поляризация, весьма сходная с поляризацией установок и убеждений в результате групповых дискуссий людей с противоположными взглядами. Это явление обнаружено социальными психологами[42].
Возможно, что ретрибализация (а лучше назвать данный процесс реэтнизацией) при столкновении разных этносов и поляризация установок сторон во время групповых обсуждений, имеют какие-то общие психологические механизмы и закономерности.
Надо сказать, что такие этносы могут объединить свои усилия для борьбы против общего врага, т. е. тогда, когда у них появляется цель более высокого уровня, чем сугубо этнические цели.
Таким образом, по мнению этих исследователей, если этнические группы имеют четко различимые черты, тогда их контакты приводят к усилению этнической идентичности каждой из групп. Тем более противоречия и конфликты этносов являются условиями сохранения и усиления идентичности конфликтующих этносов.
Концепцию взаимодействия, как условия возникновения этнической идентичности, разработал Ф. Барт, который считал, что для развития и сохранения этничности достаточны взаимодействие этносов и взаимное принятие (адаптация) друг друга. Он считал, что культурные различия могут сохраняться несмотря на интер-этнические конфликты, независимо от них[43].
В отличие от него Эд. Спайсер для сохранения этничности считает необходимым наличие этнических конфликтов. Его подход называют оппозиционным. Процесс противостояния он считает существенным фактором в возникновении и развитии системы идентичности, производящим интенсивное коллективное сознание и высокий уровень внутриэтнической солидарности[44].
Точки зрения этих исследователей противоположны, однако мы считаем, что можно объединить их в единой концепции, которую можно назвать “теорией взаимодействия и этничности”. Мы имеем в виду, что в реальной жизни конфликты, различные виды взаимодействия – соперничества и сотрудничества – не протекают изолированно друг от друга: они выступают как аспекты длительных процессов межэтнического взаимодействия.
Поскольку и реальность ассимиляции нельзя отрицать, следует конкретизировать, когда и контакты каких этнических общностей приводят к усилению их этничности, и когда – к ослаблению этничности одной из них или одновременно двух партнеров
См.: Epstein A. L. Politics in an Urban African Community. Manchester; Mamchester Univ. Press, 1958; Royce A. P. Ethnic Identity, pp. 39–40.
См.: Baron R. and Byrne D. Social Psychology. Understanding Human Interaction. 2nd ed.; Allin and Bacon Inc., Boston a. o., 1977, pp. 569–580.
Barth, Frederik. Ethnic Groups and Boundaries. Boston: Little, Brown and Co., 1969.
См.: Spicer, Edvard. Persistent Identity Systems. “Science”, 1971 (4011), pp. 795–800; Spicer Ed. Cycles of Conquest. Tucson: Univ. of Arizona. 1961.
