уже выяснили, что торговля объединяет интересы всех хозяйствующих субъектов, способствует установлению всеобщей зависимой связи и проверяет её на прочность. Но этим не ограничивается её роль в эволюции российского общества. Торговое дело увеличивает вещественное богатство и участвует в создании общего блага – невещественного богатства. Все действия торговца подвергаются так или иначе проверке на нравственность, оцениваются по масштабу доверия, честности и порядочности.
Только в такой совокупности положительных действий и при таком понимании содержания национального богатства раскрывается во всей полноте эволюционная роль торгового дела.
Глубина мысли И. Т. Посошкова до сих пор сохраняет заряд творческого вдохновения. В 2014 году российская научная общественность отметила 290-летие «Книги о скудости и богатстве». Но это выдающееся творение Посошкова, составляющее гордость национальной научной мысли, было скрыто от общественности: книга пролежала в архивах Тайной канцелярии почти сто двадцать лет. М. В. Ломоносов разыскал один из рукописных списков книги и передал его в Академию наук. Однако «Книга о скудости и богатстве» впервые была издана лишь в 1842 году благодаря усилиям акад. М. П. Погодина. Поэтому юный Евгений Онегин не мог прочитать творение Посошкова и рассуждал о природе богатства по модному в то время Адаму Смиту (на русском языке его книга «Исследование о природе и причинах богатства народов» была издана в 1802 году).
Шотландский учёный в своих ранних работах следовал общей традиции и писал об идеале успешного и процветающего общества, когда «взаимные услуги вызываются взаимною любовью, благодарностью, дружбою, уважением».[15] Но в книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» отошёл от этой традиции и рассматривает отношения в чисто рыночном смысле: «Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что тебе нужно».[16]
Сочинение И. Т. Посошкова ценно уже тем, что оно – последнее свидетельство достижений русской самобытной экономической научной мысли XVIII столетия. После петровских «преобразований» естественный ход развития самобытной хозяйственной жизни России был нарушен. Приостановились и экономические исследования, дающие материал для осмысления естественного процесса. Самостоятельная русская научная экономическая мысль словно замерла на столетие. И только начиная с последней четверти XIX столетия, когда произошёл поворот российского общества к собственной культуре, сложились национальные формы организации труда и хозяйства, в мировой сокровищнице экономических знаний вновь засверкали российские самоцветы.
Нынешние «гении» экономической мысли, одобряющие «шоковую терапию», далеки от былой национальной традиции; гражданское мужество и самопожертвование ради утверждения истины им не знакомы. Они не стремятся постигать способы «всенародного обогащения», а предпочитают обслуживать новых «реформаторов», изыскивающих пути собственного,
