стоило хмелю едва покинуть головы несчастных, как и без того сильный в душах страх словно овладевал всеми их членами и заставлял буквально трепетать. Что было делать в такую минуту – броситься в канал или продолжить напускное веселье? Основная масса выбирала второе…
А те, кто выбрал первое, тоже сталкивались с трудностями. Красивые и чистые городские каналы стали похожи на притоки реки Стикс, поднявшейся из царства мертвых (хотя, быть может, это Венеция опустилась в преисподнюю за последние дни?). Воды в них было не видно – одна багровая жижа из отходов и крови жертв листабо заменила священную проточную влагу. Да и ту разглядеть было трудно сквозь огромное количество тел и остатков тел, что сплавлялись по городским каналам – тех, что не доели невероятные вызванные воображением и волей дожа чудовища, в которых он и сам временами отказывался верить.
Сквозь всю эту сумятицу на городских улицах Скарлатти насилу к рассвету добрался до леса, где заканчивалась территория республики. Он надеялся спасти хотя бы себя, понимая в глубине души, что пощады от листабо не будет никому – чего стоила хотя бы семья дожа!
Сквозь бурелом деревьев и кустарников пробирался вице-дож к спасительной границе, как вдруг услышал крик вдалеке:
– Стой! Кто идет?
– Вице-дож Скарлатти, – срывающимся от усталости и волнения голосом отвечал беглец.
– Стой где стоишь!
– Я имею право пересекать границу в любое время…
– Нет, у нас новый приказ!
– Что еще за приказ?! – продолжая движение, возмущался синьор Антонио.
– Никого не выпускать из города!
– Но почему? Кто его дал?
– Наши власти! У вас свирепствует чума, и нам не нужно, чтобы она и в наших домах поселилась! Отправляйтесь восвояси, синьор, иначе вас ждет встреча с нашими ружьями и пиками!
– Что еще…
– Мы не шутим! – подойдя ближе, вице-дож увидел едва ли не целый отряд латников, преградивший ему дорогу. Лязг мечей заставил его остановиться.
– Но куда же мне? – пробормотал Скарлатти.
– Идите назад и уповайте на Господа. Если вы не грешили, Он вас не заберет!
Скарлатти вернулся в ратушу. Пьемонкези сидел на троне ни жив, ни мертв.
– И что мы теперь будем делать? – тихим, то ли от усталости, то ли от страха, голосом, спросил он.
– Напишем обо всем Папе…
– Папе? Думаете, он поможет?
– А вы думаете, у нас есть множество вариантов? Ведь человеческие силы иссякли в борьбе с этим… с этими… Но так или иначе, остается уповать лишь на Господа – и, если Он послал листабо на наши несчастные головы, то и сменить свой гнев на милость Он сможет только лично. Повинную голову меч не сечет – а кому еще виниться, как не Его
