участь пленницы и ее благородный вид тронули отца настолько, что через три месяца справили свадьбу. Этот мезальянс вызвал гнев короля, вылившийся для отца в почетную ссылку. Новоиспеченного герцога это очень тяготило, поэтому через год после смерти матери он поспешил жениться повторно. В этот раз гораздо удачнее – на графине Элиоре Туанской, состоявшей в дальнем родстве с одним из эльфийских княжеских родов. От этого брака родилась Миона – на редкость противная блондинка с внешностью ангела. С прошлого года она тоже находилась в Институте, но думаю, пробудет она здесь недолго. К ней уже выстроилась очередь из самых знатных женихов пяти королевств. Миона хвасталась, что она до сих пор в институте лишь по одной причине – отец не желает прогадать с выбором мужа.
Что же касается моей мамы – о ней я всегда слышала мимоходом и лишь от дворни. Эти скудные сведения заключались в следующем. Во-первых, мама обладала дьявольской красотой, которая и свела с ума моего отца. Во-вторых, она так и не заговорила, за что получила прозвище Немая. В-третьих, жизнь ее была недолгой – умерла она, как только родила меня. В-четвертых, ее приданым стал сломанный черный меч с огромным алмазом на рукояти. Его вместе с пленницей извлекли из вампирского шатра и несколько раз пытались перековать, но безуспешно. Впоследствии меч этот отец подарил королю – страстному коллекционеру оружия, отобранного у нечисти, а алмаз отдал своей сестре, когда она приняла сан. О пятом не говорили. Но по внезапному молчанию и косым взглядам на меня нетрудно было догадаться – маму считали ведьмой. И меня подозревали в том, что я унаследовала ее богомерзкие способности.
Мне неведомо, какими такими способностями обладала моя родительница, но если я и унаследовала от нее что-то – так это браслет и легкую форму сумасшествия. Обнаружилось это, когда мне исполнилось тринадцать лет, вскоре после того, как я стала девушкой. В замке, согласно обычаю, по этому поводу объявили великий праздник. Испачканная простыня неделю трепетала как знамя, собирая всех окрестных мух. А вокруг меня копошились лекари, монахини, нотариусы и писари. Нужно было собрать кучу справок, чтобы по осени отправить меня в Институт благородных девиц.
Надо ли объяснять, что акт взросления меня тогда сильно расстроил. В детстве я любила с деревенскими ребятами купаться на озере, собирать грибы и ягоды, гонять наперегонки на лошадях или играть в Святую Инквизицию, а теперь мне предстояло на неопределенный срок быть замурованной в каменные стены.
В одну из своих последних ночей в отчем доме я увидела вещий сон. Мне приснилась высокая женщина с печальным лицом и такими же зелеными, как у меня глазами. Она стояла абсолютно голая рядом с могилой моей матери, и три луны бросали на ее кожу разноцветные блики. «Я тайига», – прошептала леди, выразительно глядя на меня. Потом она отодвинула камень на одном из столбов ограды, достала оттуда браслет и надела себе на правую руку. Тело тотчас окутала дымка,
