расселись на скамейки, заиграл оркестр (гусли и пара скрипок), затем занавес поднялся, и за ним вдруг обнаружился роскошнейший дворец, а в нем – царь и царица.
Потом дворец исчез – вместо него столь же чудесным образом возникла городская улица с деревьями и прочей атрибутикой. Ярославские торговцы пребывали в шоке, их, людей бывалых, до сих пор ни с чем подобным жизнь не сталкивала.
Спектакль имел успех, и обрадованный Федор Волков приобрел участок земли, на котором и отстроил театр. Потратился он на костюмы, мебель и декорации. Зато и плату назначил за вход – копейка, три копейки или пятачок, в зависимости от удаленности от сцены.
Новое предприятие начало действовать. Но насколько оно было выгодным неизвестно, так как прошло всего чуть больше года, и о новой труппе доложили царице Елизавете Петровне – известной охотнице до всяких развлечений. И наступили в жизни Волкова большие перемены. Очень даже неожиданные.
* * *
Только что был Федор Волков человеком пусть и знаменитым (в Ярославле и окрестностях), пусть талантливым и преуспевающим, но человеком. С тех же пор, как обратил он на себя внимание двора, сделался Федор Григорьевич этаким делом государственной важности. И дальнейшее его существование удобнее отслеживать не столько по воспоминаниям и косвенным упоминаниям, сколько по официальным документам. Первый из них издан был Сенатом в январе 1752 года и назывался «Указ о доставке из Ярославля в Петербург Ф. Г. Волкова с труппой»:
«Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Елисавет Петровна самодержица всероссийская, сего генваря 3 дня всемилостивейше изустно указать соизволила: ярославских купцов Федора Григорьева сына Волкова, он же Полушкин, с братьями Гаврилою и Григорием, которые в Ярославле содержат театр и играют комедии, и кто им для того еще потребны будут, привесть в Санкт-Петербург. И того ради в Ярославль отправить отсюда нарочного и, что надлежать будет для скорейшаго оных людей и принадлежащаго им платья сюда привозу, под оное дать ямские подводы и на них из казны прогонные деньги…
И во исполнение оного высочайшего ея императорского величества указу правительствующий Сенат приказали: в Яро-славль отправить нарочного сенатской роты подпоручика Дашкова и велеть показанных купцов Федора Волкова, он же Полушкин, с братьями и, кто им еще для чинов потребны будут, и принадлежащее к игранию комедий их платье из Ярославля Ярославской провинциальной канцелярии отправить в Санкт-Петербург с показанным нарочным, отправленным в самой скорости».
Естественно, что у «показанных купцов» соизволения никто не спрашивал – ведь дело государственное. А впрочем, Волков и не думал противиться – принял подарок судьбы с радостью и преспокойно обозначил себе штат:
«Он, Волков, показал: ко отправлению де с ним в Санкт-Петербург, сверх братьев его, Гаврила и Григорья, потребны к комедии
