та самая.
Но куда же подевались цветы? Кто их вырвал и зачем?
Проследив взглядом цепочку синих цветков, которая вела к кусту, Саша осторожно раздвинул ветки, заглянул за них – и чуть не упал, увидев нечто… он не мог найти слов для описания… ни тьма, ни свет, а некое пространство, туманная пелена, в которой мелькали фигуры людей, изредка поднимая головы и взглядывая прямо в глаза Саше. Происходило это так быстро, что он не смог бы разглядеть толком ни одного лица, и все же каждый взгляд был настолько живым и выразительным, что он невольно вздрагивал.
Внезапно несколько лиц слились в одно, их черты смешались, несколько ртов образовали один огромный провал, из которого исторгся мрачный, враз оглушающий и в то же время вкрадчивый голос:
– Александр!
От неожиданности Саша отпрянул так резко, что свалился на землю.
Сел, растерянно хлопая глазами.
Куст как куст. Ветки и листья. Неведомо, как он называется, с виду самый обыкновенный, здесь, в парке, таких полно по бокам дорожек. Но только что там, внутри, Саша видел какую-то совершенно непонятную штуку.
И кто его окликнул? Или показалось?
Так уже было, вдруг вспомнил Саша. Позавчера… нет, позапозавчера он шел поздним вечером от Витька, забрел в парк, и кто-то заорал точно таким же голосом: «Александр!»
Саша откликнулся, а потом…
Что потом?
Не помнит! Он опять не помнит!
Саша снова сунулся в куст, однако там ничего не оказалось, кроме самых обыкновенных веток и листьев. Пахло землей и травой, пахло древесной корой – несколько веток были сломаны.
Значит, в очередной раз показалось?
И вдруг Саша остро ощутил, что упустил какой-то шанс. Шанс понять то, что оставалось непонятным вот уже который день. Шанс вспомнить то, что толклось в голове, не давало покоя – и никак не вспоминалось. Шанс отличить то, что чудилось, от реальности. А главное, шанс совершить… что? Он не знал, не понимал этих слов, но оно отчетливо прозвучало в голове, как если бы кто-то шепнул его вкрадчивым и в то же время мрачным голосом, как тот, который окликал его по имени. Сожаление от потерянного толкнуло Сашу вперед. Он без раздумий всунулся в куст, зажмурился, потому что чуть не выткнул глаз веткой, и заорал что было мочи:
– Александр! Я Александр!
Что-то словно бы ударило его в лицо: ударило волной ветра, солнечного жара, людского гомона. Он открыл глаза – и обнаружил, что стоит на широкой дороге, казалось сложенной из разноцветных осколков стекла, камня, разбитых зеркал… как мозаика! У Саши закружилась было голова, но это неприятное ощущение тотчас прошло, и он увидел перед собой просторную каменную площадь, окруженную развесистыми деревьями и строениями с колоннами. Солнце садилось, очертания домов таяли в тени, но Саша разглядел, что на площади кое-где возвышались беломраморные статуи, увенчанные венками. Рядом стояли корзины с яблоками и виноградом. На площади толпились люди в странных длиннополых или очень коротких одеждах тускло-белого
