с собой… Все совпало! Теперь ты мой помощник. Ты служишь мне, пока ночь владеет миром!
Он еще несколько мгновений рассматривал Сашино лицо, мрачно улыбаясь черным провалом рта, а потом пал на четвереньки, приник к земле – и, обернувшись черным рогатым козлом, поскакал куда-то с невероятной скоростью, почти не касаясь ни травы, ни асфальта.
Нетопырь, сжимая зубками бледный, обметанный черным лоскут, летел над ним не отставая.
Вместе с лоскутом Саша мотался из стороны в сторону, краем оцепеневшего сознания слабо удивляясь тому, как быстро мелькают под ним улицы. Вмиг позади остался парк, и улетела в сторону Ошарская с длинной цепочкой рельсов, а это уже перекресток Ванеева-Республиканской, потом улица Панина вытянулась вниз, к Полтавской, и вот уже Высоково замаячило, и большая церковь на взгорке… Но вдруг нетопырь завис в воздухе, и Саша разглядел ограду небольшого кладбища, расположенного позади церкви, и нетопырь резко спикировал на плечо человека в черном, в которого вновь обратился козел.
Человек взял у нетопыря лоскут и склонился к одному из надгробий. Оно было окружено оградкой, в которой оставалось место для еще одной могилы. В отличие от большинства других, заросших травой и явно заброшенных, этот участок выглядел аккуратным и ухоженным.
Человек в черном поднес лоскут к надгробию так близко, что Саша успел увидеть портрет пожилого мужчины. У него были лихо закрученные, совершенно мушкетерские усы. Саша прочитал имя на памятнике: Павел Алексеевич Порошин. Дату рождения и смерти разглядеть не успел: человек в черном скомкал лоскут вместе с Сашей и тщательно протер им памятник.
Саша ощутил лютый, необычайный, ни с чем не сравнимый холод и боль в сердце! Была она такой сильной, что на какое-то мгновение почудилось, что он умирает. Но вот нетопырь вновь схватил лоскут, стремительно взмыл в высоту и понесся к центру города. Внизу изогнулась темно-свинцовая река, мелькнула Верхне-Волжская набережная, призрачно-белый дворец Рукавишниковых – краеведческий музей, проплыл корпус Политехнического института, о котором втихомолку мечтал Саша – ну что когда-нибудь поступит туда, – а потом потянулась вереница красивых старинных домов, во двор одного из которых стремительно спустился нетопырь. Немного покружив, он подлетел к распахнутому окну, за которым реяли прозрачные занавески.
Нетопырь положил лоскут с черной каймой на подоконник и бесшумно канул в ночную тьму.
Легкий сквозняк шевельнул занавески и сдул лоскут с подоконника. Однако тот не упал, а медленно, плавно поплыл по воздуху в глубину комнаты, в которой сильно пахло лекарствами.
Саша узнал запах валокордина, которым часто пользовалась бабушка. Но он находился не в бабушкиной, а в совершенно чужой квартире и не мог понять, то ли он летит вместе с лоскутом, то ли идет по паркетному полу, не касаясь, впрочем, его ногами, неспешно направляясь к кровати, на которой кто-то лежал.
Похоже, этот человек то ли услышал, то ли
