рот, будто перекошенный в вечной ухмылке. Посмотрев на меня, он утыкается взглядом в свой листок.
Я разворачиваюсь на стуле к нему лицом:
– Что ты предлагаешь?
Он пожимает плечами.
– Понятно. – Я щелкаю ручкой. – Я скорее умру, чем стану шутить по поводу «Ада», поэтому давай так…
– Ты читала? – спрашивает он.
– Что?
– Ну, читала это произведение? – У Мэтта тихий сиплый голос. Он глотает слова, будто ему запрещено разговаривать.
– Только отрывки, но сюжет знаю, – отвечаю я. – Если в двух словах, Вергилий предлагает Данте совершить путешествие по загробному миру. В его сопровождении Данте бродит по девяти кругам ада, смотрит на грешников и постоянно падает в обморок. А в аду опасно терять сознание, хотя самой мне об этом трудно судить: опыта маловато.
Уголок рта Мэтта дергается. На мгновение мне кажется, что я все же заставлю его рассмеяться, но он молчит.
Я жду, что он все-таки выскажет свое мнение. Тщетно.
– Ладно, – продолжаю я. – Что если мы подготовим презентацию в виде игры, предложив ребятам самим распределить себя по девяти кругам?
Выражение лица Мэтта не меняется ни на йоту. Этот тип вообще собирается открывать рот или наше сотрудничество будет проходить в форме моего монолога до самого конца, пока мы не сдадим работу?
– Что скажешь, Мэтт? – спрашиваю я, приподняв брови.
Он поводит узкими плечами лениво-прелениво – я такого еще не видела.
– Ну, предложить всему классу отправиться в ад пожалуй, неплохое начало.
От удивления я разражаюсь смехом. Вид у него почти смущенный.
– Круто, – хвалю я. – Тогда делаем демонстрационный плакат, отметим на нем зоны для каждого круга ада и на листках пишем, за какой грех люди попадут в тот или иной круг.
Мэтт издает нечленораздельный звук, похожий на выражение согласия.
– Позже я напишу тебе, и мы обсудим детали, – говорю я. – Мы с тобой в друзьях на «Фейсбуке»?
Он качает головой.
Я вытаскиваю под партой телефон, открываю «Фейсбук» и заношу его в список друзей.
– Готово. – Щурясь, рассматриваю его фотографию. – Что за малыш с тобой?
– Младший брат, – отвечает он, усаживаясь ровнее. – Расселл. Ему три года.
– Симпатяга.
Мэтт слабо улыбается, но тут же снова хмурится.
Я смотрю на часы. У нас осталось еще несколько минут, а он все молчит, причем так, что вынуждает меня вести беседу.
– Ну что, – говорю я, – готов к выборам?
Мэтт закрывает глаза:
– О черт, совсем забыл про это.
– А зачем ты вообще выставил свою кандидатуру?
– По ошибке.
– А-а-а, – протягиваю я. – Нелегко заставить Клэр внести изменения
