это был его друг, – встревает Крис. – Или этот парень был похож на гея?
– Марк тоже не похож на гея, придурок, – бросает Логан. – Кто бы мог подумать, что защитник-лайнбекер окажется таким? Да, тот парень вполне мог быть натуралом, доволен? Я почём знаю?
Слушать, как они препираются по поводу возможной гомосексуальности приятеля моего брата-гомосексуала примерно так же приятно, как снова и снова уверять мою мать, что я предпочитаю девушек и их отличительные признаки. Ничто не заставляет задуматься о будущих годах психотерапии так настойчиво, как необходимость произносить вслух слово «груди» перед матерью.
– Слушайте, может, сменим тему?
Я подумываю вернуться к пикапу Тима и забрать ту банку пива. Честно говоря, я надирался в хлам всего два раза в жизни. Первый раз, когда Марк сообщил семье о том, что он гей. А второй – когда отец после этого заявления выгнал его из дома. Между этими событиями прошло всего три дня. Получил следующие уроки: никогда не рассказывай папе о своей гомосексуальности и не надейся, что правда перестанет быть правдой оттого, что ты напился. Наутро будет раскалываться голова, только и всего.
Логан с громким хрустом переламывает ветку. Он собирается с силами, а значит, сейчас мне предстоит услышать нечто невыносимое.
– Марк говорил загадками, но сказал, что ты всё поймёшь. Он сказал, что не смог прийти, но надеется, что ты поймёшь, почему.
Шея деревенеет. Брату даже не хватило смелости сказать мне это самому. На прошлой неделе я отправил ему СМС. Грубо нарушил родительский запрет и написал ему. Я попросил его приехать домой на завтрашний ужин, а он мне даже не ответил. Отвертелся, как трус, спрятался за спиной Логана.
Этим летом отец поставил ультиматум: если Марк предпочитает парней, он больше не может считаться членом нашей семьи. Марк взял и ушёл, прекрасно понимая, что делает… Бросает маму, бросает меня. Он даже не попытался остаться дома и побороться за то, чтобы сохранить нашу семью.
– Он свой выбор сделал.
– Он скучает по тебе, – понизив голос, говорит Логан.
– Он ушёл, – огрызаюсь я.
Пинаю чёрную шину автомобиля. Злюсь. Злюсь на отца. На Марка. На самого себя. На те три дня, в течение которых Марк говорил со мной. Он снова и снова повторял одно и то же. Говорил, что он всё тот же Марк. Мой брат. Мамин сын. Он рассказывал мне, как мучился несколько лет, мечтая стать таким, как я. Таким, как наш отец.
Но когда я попросил его остаться, попросил настоять на своём… он просто ушёл. Сложил своё барахло и ушёл, оставив за порогом меня и нашу разрушенную семью.
– Хватит серьёзных разговоров, – говорит Крис. – Мы сегодня выиграли. Мы победили в весеннем и осеннем сезонах! Мы окончим школу победителями, а потом Райан уйдёт в профессионалы.
– Аминь, – завершает Логан.
Их бы слова да Богу в уши, но порой Господь предпочитает не слышать.
– Не факт. Сегодняшний агент запросто может оказаться однодневкой. На следующей неделе он найдёт новый объект восхищения и сделает мне ручкой.
Будто
