не поняла.
– Поняла, – прохрипел Доминик, наконец. – Уверяю вас, поняла…
– Даже если и так, – отрезал голос, – нарушение сценария недопустимо. Женщину приговорили к двум суткам заточения – ровно на столько, на сколько она запирала детей – без воды и еды. Вы изменили место акции, оставили ее в холодном склепе. На улице была минусовая температура. У нее не было шансов выжить.
– Да, – эхом откликнулся он.
– Никогда не поверю, что вы просто ошиблись, – в голосе прозвучала некоторая насмешка.
– Ошибся, – обреченно выдавил Доминик. – Просто ошибся.
– Пусть так… Тогда вам, наверно, будет любопытно, что чувствовала она, умирая от гипотермии… Знаете, как человек замерзает? Я вам расскажу.
– Не надо…
– Сначала человек начинает дрожать. Потом его руки и ноги постепенно теряют чувствительность. Потом он понимает, что не может двигаться. Потом он засыпает. И, если его не отогреть, уже не просыпается никогда. А если отогреть, то, вполне вероятно, придется отнять ему конечности, так как…
Неожиданно у него подкосились ноги, и он рухнул наземь: – Простите! – взмолился он в отчаянии. – Я не знаю, как это произошло, я был вне себя, когда представлял себе тех несчастных детей…. Простите…
– Мы понимаем, что вы чувствовали, – голос, казалось, чуть смягчился. Мужчине померещилось, что зеркала немного сдвинулись – и он, а вернее, его отражение, стало чуть менее жалким, чуть менее сутулым.
– И мы ценим таких преданных людей, как вы.
– Спасибо, – воскликнул он. – Спасибо!
– Тем не менее, – продолжил голос, – вам придется искупить свою вину. Исправить то, что вы сделали.
– Разумеется! Я готов!
– Вы слишком часто повторяете, что готовы… Насколько вы готовы на самом деле?
– Испытайте меня! Дайте мне шанс!
В зеркалах вновь почудилось некое движение: – Вы получите такой шанс. Но не надейтесь, что это будет легкий шанс. И если только мы узнаем, что вы проявили нежелание делать то, что должны….
– Нет, нет… Я все сделаю… Приказывайте…
– Молите бога, чтобы мы больше никогда не усомнились в вас…
Июнь 2013 года. Лондонский королевский госпиталь
– Поздравляю вас, доктор, – Грейс восторженно улыбалась, когда заросший и не выспавшийся начальник ввалился в кабинет. Всю ночь он провел в родильном отделении клиники, оттуда же позвонил ей с просьбой отменить утренние лекции и вот, счастливый, гордый, Булгаков принимал поздравления – Катрин родила сына. Роды продолжались десять часов и силы ее были уже почти на исходе, когда наконец малыш изволил появиться на свет. Булгакову не верилось, что кошмар позади, но он помнил каждое мгновение – или почти каждое…
…– Ничего удивительного, – акушер пытался успокоить издерганного Сергея, пока родильный зал сотрясался от страдальческих стонов миссис Булгакоф. – Возраст сказывается, все же тридцать пять лет и первые
