Страна отношений. Записки неугомонного. Рунов Владимир Викторович
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Страна отношений. Записки неугомонного - Рунов Владимир Викторович страница 37
![Страна отношений. Записки неугомонного - Рунов Владимир Викторович Страна отношений. Записки неугомонного - Рунов Владимир Викторович](/cover_pre254867.jpg)
– От винта! – сразу, с места, взревев мотором, уверенно пошёл на взлет.
Естественно, пораженный Симонов не удержался от дальнейших расспросов, благо, рядом оказался пожилой старшина из батальона аэродромного обслуживания.
– Сын командира дивизии, – пояснил солдат. – Аркашка Каманин. Орел! Летает, как Бог! Все рвется на штурмовик, но говорят, рановато… Умение есть, но силенок мало! А так – летчик готовый!
– Сколько же ему лет? – не скрывал удивления самый именитый фронтовой журналист. В ту пору Симонова знали все, от Верховного Главнокомандующего до этого самого солдата.
– По-моему, через пару месяцев пятнадцать будет. Он ведь возле капониров вырос. Сначала в моторах копался, потом на самолёт перешёл, – солдат попросил разрешения закурить и, вытянув кисет, собрался крутить цигарку, но Симонов предложил командирский «Беломор».
– Спасибочки! Слабенькие для меня! Так вот, летную подготовку он сдавал самому Егору Филипповичу Байдукову… Ну да! Тот, что с Чкаловым в Америку летал. Когда приземлились, генерал, он позади, за второго пилота сидел, говорит: «Сынок, если я не подпишу тебе разрешение на вылет, то Чкалов мне никогда не простит, – и показал на небеса. – Давай, летай! Там твое место!» Обнял Аркашку и трижды расцеловал. А в прошлом месяце подвиг совершил, – оживился старшина, затянувшись-таки «Беломором». – Вы запишите, товарищ подполковник, настоящий подвиг… Из соседней дивизии разведывательный «Ил-2» немцы подбили, он кое-как через линию фронта перетянул и на брюхо сел, винт погнул, загорелся. Аркашка как раз недалече пролетал. Увидел, тут же приземлился, зарулил. Летчика вытащил, фотоаппарат с разведданными снял и быстро сюда, на аэродром. Капитана Бердникова, так, по-моему, фамилия подбитого летуна – в санбат, разведданные – в штаб. Орел, словом! Напишите о нем, товарищ подполковник, обязательно… Скажу вам, этот пацан далеко пойдет. Только бы не сгорел там, – старшина снова показал в небо. – Тут мессеры всякий день рыщут, он уже как-то раз еле выкрутился…
Но старшина ошибся! Вскоре после войны Аркадий Каманин необъяснимо тяжело заболел (вроде как стремительно развившаяся лейкемия) и сгорел на глазах, не дожив даже до совершеннолетия. Его погребли, как павшего на поле брани солдата, под склоненные боевые знамена, с почетным караулом, орденами впереди, залпами траурного салюта, навсегда погрузив безутешных родителей в неизбывное вечное горе.
Каманин впоследствии почти ничего не рассказывал о сыне, но нередко поздними вечерами, когда пустело кладбище, приезжал. Вспоминают, подолгу сидел в оградке, комкая в руке мокрый платок… Скорее всего, именно в Гагарине он рассмотрел то, что мечтал увидеть в родном сыне.
Серебряный Гриша
Был такой замечательный