белоснежном костюме от Кардена, оттененном под горло малиновой сорочкой дорогого китайского шёлка, в ароматах настоящего парижского «Живанши». Представить его небритым, в грубых, заляпанных глиной старательских одеждах было просто невозможно. А ведь так он ходил много лет.
– Поначалу на узкопленочной «Украине» я на дальнем прииске кино крутил. Веселые советские кинокомедии скрашивали тусклую жизнь, прежде всего, неправдоподобностью сюжетов, да вот заработки были, под стать кино, смешные, – продолжал Совмен с какой-то потаенной грустью на холеном гладком лице. – Скоро понял, либо надо в артель, либо вести неопределенный образ жизни. К тому времени моя черноморская романтика испарилась без остатка, впрочем, сохранив острое желание оставаться мужчиной. Наконец, я решился и, натянув бахилы, пошёл в старательскую артель, причём самую, как бы это помягче выразиться… неблагополучную. С точки зрения советского уголовного кодекса там все было малоблагополучно… Так вот, та артель была самая что ни есть… А уже через полгода я уже руководил ею. У меня все-таки десять классов (это ценилось), опыт общения с достойными людьми, да и сила в руках, а решимости и сообразительности никогда не занимал.
Не скрою, руководителем я оказался успешным, быстро укоротил лапы тем, у кого они слишком чесались: чуть что – к ножам! Пьянки до подзаборного замерзания прекратил. Вспоминая Ялту, убедил братву, что при таких заработках надо гулять в хороших ресторанах, в обществе красивых девочек, лучше на берегу теплого моря под пальмами или магнолиями.
Работали, правда, как звери, и когда подбили итоги пятилетки, оказалось, что на отвалах, почти вручную, мы намыли драгметалла больше, чем механическая драга, протащившаяся по золотоносной целине. Самый главный начальник по союзному золотому промыслу, прилетевший на прииск с Большой земли с ворохом знамен, спросил у меня:
– Ну, бригадир, чё хочешь в награду?
Я уже при деньгах, осмелевший, возьми и бабахни:
– «Чайку» хочу купить новую!
Думал, сейчас он меня за наглость бахилами потопчет. Но тот только усмехнулся:
– Зачем тебе «Чайка» в этакой глухомани?
Отвечаю:
– В аул поеду! Уходил в армию с парусиновой котомкой, бабушка из наволочки пошила, а вернуться хочу, как министр обороны с парада на Красной площади, – объясняю. – Мы, кавказцы, народ гордый – если конь, то лучший, если кинжал, то самый дорогой, если папаха, обязательно из молочного ягненка. Куплю папаху и на «Чайке»…
– Ну, хорошо! – засмеялся министр. – Придется попросить за тебя, – и добавил: – Заслужил!
– А кого, если не секрет? – осторожно интересуюсь.
– Алексея Николаевича! – отвечает. – Слышал про такого?
– Знаю двоих! Один на угольном складе в Анадыре работает, а второй здесь, приисковой баней заведует. Оба из ссыльных, ребята проворные, но не до такой степени…
– Ну,
