style="font-size:15px;"> mensa – о стол
mensam – стол
mensae – стола
mensae – к столу или для стола
mensa – столом, со столом или из стола
В его голове тут же промелькнуло: «Боже мой! Что бы это все может значить? Где здесь смысл? Все это полнейшая ерунда…» Единственный выход – зазубрить все наизусть.
Когда учитель вернулся, Уинстон неохотно сказал то, что успел запомнить.
Увидев, что его ответ произвел благоприятное впечатление, он набрался смелости и спросил:
– А что это все значит, сэр?
– Что написано, то и значит. Mensa – «стол». Mensa есть существительное первого склонения. Всего их пять, ты освоил единственное число первого склонения.
– Но все же что это значит? – не унимался Уинстон.
– Mensa – означает «стол», – стал раздражаться наставник.
– Тогда почему Mensa означает «о стол»? И вообще, что значит «о стол»?
– Mensa, «о стол», – это звательный падеж.
– Но почему «о стол»?
– «О стол» ты будешь говорить в том случае, если обратишься к столу.
– Но я никогда не буду разговаривать со столом, – тут же выпалил мальчик.
– Если ты будешь мне дерзить, то тебя накажут, и можешь мне поверить, сделают это самым суровым образом183.
В тот момент Черчилль не придаст этим словам большого значения, но за два года учебы в Сент-Джордже ему придется не раз испытывать на себе строгость местного образования.
В своих письмах из Сент-Джорджа Уинстон убеждал родителей, что «очень счастлив в школе»184. На самом деле это было не так. Полагал ли сын лорда Рандольфа, что его переписка читается наставниками, или просто верил в то, что, как настоящий джентльмен, он не должен жаловаться, молча снося неблагоприятные обстоятельства? Неизвестно. Известно лишь, что его пребывание в школе не имело ничего общего с положительными эмоциями. «Как же я ненавидел эту школу, – признается он позже. – Каким мучением обернулись проведенные там два с лишним года. Я считал дни и часы до окончания семестра, когда вырвусь с этой ненавистной каторги»185. Да-да, именно «каторги». Незадолго до своего восьмидесятилетия, вспоминая детство, Черчилль вновь назовет Сент-Джордж «штрафной каторгой»186.
Столь резкое недовольство было обусловлено двумя причинами – родителями и системой образования. Рассмотрим по порядку.
Одной из основных тем, что красной нитью проходит в письмах маленького Уинстона к матери, является мольба «приехать ко мне как можно скорее»187. О том, как реагировала леди Рандольф, лучше всего говорит сохранившийся в архиве Черчилля документ под номером CHAR 28/13/18. Ориентировочно это письмо датируется июнем 1883 года. Уинстон просит «разрешить Эверест и Джеку приехать посмотреть, как я занимаюсь спортивными упражнениями». «Приезжай также сама, любимая, – пишет восьмилетний ребенок. – Я буду ждать тебя, Джека и Эверест
