отношение к британскому истеблишменту. С одной стороны, он признавал и даже завидовал их могуществу, с другой – гордость человека, который сделал себя сам, не позволяла полностью принять превосходство аристократии, основанное, по большей части, на праве рождения и принадлежности известной фамилии.
Родословная лорда Рандольфа была не единственной причиной, беспокоившей Джерома. Он хорошо знал свою дочь, которая унаследовала многие его черты, в том числе порывистость, любвеобильность и упрямство. Леонард боялся, что при неблагоприятном стечении обстоятельств отношения с лордом Рандольфом закончатся для Дженни катастрофой. «Я всегда знал: если ты влюбишься, это будет очень опасное переживание, – делился он с ней своими опасениями. – Ты не рождена для легкой любви. В твоем случае любовь – это либо все, либо ничего. Подобные тебе живут счастливо, только если им удастся найти друга сердца; если же они разочаруются – их ждут невыносимые страдания»62.
Отлично понимая, к насколько трагичным последствиям может привести неудачный роман с лордом Рандольфом, Леонард, тем не менее, не стал вмешиваться, позволив дочери самостоятельно принимать решения. Заявив Дженни, что он верит в нее, он фактически благословил ее отношения с Черчиллем63. «Не могу представить, чтобы какая-либо другая помолвка обрадовала меня больше, – сказал он. – Я уверен: все, что ты поведала о нем, правда, как будто я знаком с ним лично. Молодой, амбициозный, неиспорченный. И самое главное – он любит тебя»64.
Наступит время, и двое мужчин встретятся. Оба проникнутся искренней симпатией друг к другу. «Чем больше я его узнавал, тем больше он мне нравился, – напишет лорд Рандольф своей возлюбленной. – Уверен, мы всегда останемся с твоим отцом друзьями. Он поведал мне обо всех наговорах, которые кто-то сообщил ему про меня в Америке. Я был очень рад, что вся эта чепуха не произвела на него впечатления»65. В этом написанном в немного легкомысленном стиле послании прослеживается очень важная составляющая отношений между будущим зятем и тестем. Леонард верил и всегда будет верить в лорда Рандольфа и его будущее66. Далеко не все друзья молодого Черчилля могли похвастаться такой преданностью его талантам и личности.
В отличие от Джерома, Мальборо придерживались иных взглядов на любовную связь своего отпрыска. Первым с критикой отношений выступил их старший сын, маркиз Блэндфорд. Он считал брата «сумасшедшим». Сумасшедшим не потому, что тот влюбился в Дженни, а потому, что решился на ней жениться. Брак по любви – «иллюзия» и «ловушка», учил он Рандольфа67. Герцог Мальборо был еще более строг, заявив, что «неконтролируемые чувства полностью парализовали рассудок» сына. «Любовь зла», – повторял он, полагая, что страсть ослепила его дитя68.
Чем была вызвана столь резкая реакция? Так ли уж Дженни не подходила потомку герцога? Дело было не в Дженни, а в ее отце. Герцог Мальборо навел справки о Джероме, и то, что ему удалось узнать, его не обрадовало. Он считал Леонарда «вульгарным
