И это не могло не сказаться на его содержании. Поэтому и появилось своеобразное продолжение – вторая часть «ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПЕРСИЮ», которая усиливает противоречия. Появляются неуверенность лирического героя в своих чувствах, признаки апатии.
– Серебрит Мороз равнину,-
Полно, брат, её пытать!..
Уходи скорей в чужбину,-
Время – соком всё питать!..
Ты довольно нас потешил
Хрусталём в пустом окне;
Многим холодом утешил,
Но… весна дороже мне!..
Нам её простор дыханья
В сотни раз тебя милей!..
Полон иней полыханья,
Но от него здесь не теплей!..
О глазах той Северянки
Ты опять мне говоришь…
– Был во власти я Обманки,
Но – бронёй сейчас горишь!..
Покидаю, брат, равнины,
Что сребрил ты при луне,-
Я хочу согреть седины
В Чёрной Персии огне!..
Такой поворот событий обьясняется самой обстановкой, наступившей и в личной биографии поэта. Он мечтал найти приют и личное счастье в Беларуси. Но и в его личной жизни, и в коллективной биографии народа после распада бывшего СССР, когда значительно усложнилась жизнь простого человека, появилась неуверенность в завтрашнем дне. Тысячи людей стали «челноками», были вынуждены покидать родные края в поисках заработков за рубежом. Многие поехали как раз на юг, в Турцию, Грецию.
Не осуществились надежды и планы поэта, пережившего в связи с этим потрясения и психологический дискомфорт.
***
Здравствуй, старая чинара,
Ты – по-прежнему стройна!..
Под тобой хлебну отвара,
Что согрела мне луна…
Здесь теплом всё ночью дышит,
Здесь нет Севера тоски;
Тут зурну лишь ухо слышит
И не жмут мой ум тиски!..
Здесь легко туманы тают,
Здесь не мёрзнет брег реки;
Тут поэты дни листают
Пальцем девичьей руки!..
Здравствуй, старая чинара,
Под тобой звучит зурна…
Да и я хлебну отвара,
Что согрела мне луна…
К «Северу» отношение лирического героя явно меняется, «Север» теперь навевает тоску, которой не было раньше. Остаётся надежда обрести счастье и покой, возвратившись в объятия черноглазой Шаганэ.
Я о Севере мечтал,
Под берёзой хмель вкушая,
Но… от Севера устал,-
Ведь – на Юге кущи рая!..
Тут о милой Шаганэ
Пел в стихах Есенин;
Здесь – Босфор в златой луне
Тих, широк, но не надменен!
Распахни мне тёмны очи,-
Летом Персии согрей!..
Холодны во ржи мне ночи,-
Так
