строгий голос Светланы, но глаз открывать не стал. Она вошла в незакрытую дверь и, увидав Катю, перебирающую его кудри, сразу возмутилась:
– Побойся бога, Катя, – разве ты не видишь, что он ребёнок ещё. Двойку тебе ставлю за поведение.
– Света я его только успокоила немного, – испуганно пробормотала Катя. – Ты не думай про меня ничего плохого? Ты посмотри, какой он очаровательный мальчик! Такие волосы из шёлка не у каждой женщины есть. Я думаю, в детстве он был обделён лаской? А ты ему очень понравилась. Он тебя даже сравнил с какой-то знаменитой артисткой.
– Убери от него свои ручки? – более спокойно сказала Светлана, – и иди дорогая в свою комнату. Это мой гость и позволь мне самой распоряжаться моим спасителем. Ты многого не знаешь, но этот славный мужчина не дал меня сегодня раздеть некоторым нелюдям. Я имею право его отблагодарить. Ступай по коридору моя хорошая и не забудь закрыть за собой дверь?
– Сохрани тебя бог, – промолвила Катя, – будь благочестива с ним? Он такой неземной, ему твои сантименты могут показаться, как розги в царской школе. Беса вначале прогони из своих рёбер, а потом прикасайся к нему?
…Миша готов был расхохотаться от диалога двух женщин, но проснувшийся в нём интерес к разговору красивых женщин, заставил его сильно стиснуть зубы и не открывать глаза. Катя практически была готова к сексу, а Светлана была больше похожа на обманутый роман. Надежд взять эту женщину сводились к нулю. Её строгий взгляд, без складок на губах заставлял его рассчитывать досконально ситуацию, чтобы не попасть с ней впросак. Ему хотелось остаться с этой женщиной наедине, но открывать своих глаз, он не собирался. Он слышал, как ушла Катя, и как щёлкнул дверной замок. Его сердце замерло от нахлынувших чувств. Ему казалось, что эта женщина завяжет ему в этих каменных стенах руки и начнёт его насиловать. И он был готов не оказывать ей сопротивление, а отдаться её без боя. Но она даже и не думала так поступать. Встав перед ним на колени, она стала гладить его лицо. Он уже смог оценить её пальчики, они были намного нежнее Катиных, и отдавали изумительным запахом, каким было пропитано всё её тело. Этот запах пьянил и не вызывал никаких отторгающих чувств. Она пылко дышала на него ароматом женской красоты, но никаких непозволительных жестов не делала. Он ждал, когда её губы прикоснуться к его лицу, чтобы за этим вечерним покровом впиться в её медовые губы. Она как назло не делала попыток прикоснуться к его губам. Только руки её капризно шарили по его груди, освобождая его сорочку от пуговиц.
«Там нет у меня ничего, – подумал он, – у блондинов на груди не бывает растительности, но её пальчики доставляют мне ужасное удовольствие. Наверное, я должен её обнять и первым поцеловать?».
Страсть подвела его к той черте, когда в жилах закипела кровь. Но в это время кто-то постучал громко в дверь.
