И велик как Божественное… Он отошёл уже. Он давно не работает.
– На пенсии?
– Н-нет… Сева, ты материалист?
Снова интерференция. Свет – не искусственный, а солнечный – развернулся в радугу и колебался в струйках воды, долгих, тугих, звонких. Струйки рвались из дырочек и бились о газон. У фонтанчиков для орошения Шатина попросили подождать.
«Похоже на иллюстрацию в справочнике, – подумал Шатин про радугу. – Срез с цилиндра цветовой модели HSB. Жёлтенький, зелёный, голубой, синий – пошире развернуть веер, и он замкнется в спектральный диск».
Николо-Введенский монастырь, указанный ему, стоял на Псковщине. Пришлось, слепя встречных фарами, ехать в ночь за шестьсот километров. Сам монастырь – с заново отстроенной колокольней вместо старой, снесённой, с запахом краски в келейных покоях, со штукатурами в спецовках – отыскал часам к десяти. Сказали: вовремя, только что кончились службы, и у насельников началось послушание.
«Говорят, увидеть радугу – к добру», – зачем-то подумал Шатин.
Мимо фонтанчиков к Шатину по аллее шёл человек в рясе и чёрной камилавке. Монах. Чуть остроносый, почти безбровый – так Шатину и описали. С недавней бородкой, чуть седою ближе к вискам. Шатин заметил: монах был в кроссовках и, кажется, в спортивных брюках под рясой.
– Это вы хотели меня видеть?
– Видимо, да, – Шатин встал со скамейки. – Вы ведь Артур Вячеславич? Ильин?
Монах чуть прищурился, разглядывая Шатина.
– Я – брат Артемий. Теперь редко меняют имя при постриге, но Артур – имя неканоническое.
– М-гм, – Шатин принял к сведению. – Вы… – он так и не смог хоть как-то назвать его, – вы Юру Лопахина помните? Юрия Витальевича? Он учился у вас в аспирантуре в Верхнеюгорске.
Брат Артём неприятно дёрнул головой, вздохнул было, но промолчал.
– Я из Москвы, из Зеленограда, – Шатин заторопился представиться. – Мы ведём разработку Модели Человеческого Сознания…
– Эмчээс? – неприятно хмыкнув, перебил монах. – Чрезвычайно… занятно.
– Мы называем это просто Модель. Как вы называли свой? – Шатин решил, что монах ему сразу не понравился.
Из-под усов и над бородой было видно, как у монаха, побелев, натянулись губы:
– Фёдор, – выговорил он.
– Почему? – Шатин удивился.
Монах коротко дёрнул плечами, будто бы пожал.
– Я работал только по оборонному профилю. Процессоры, – объяснил монах. – Для систем наведения, навигации, связи – не для персоналок. Все остальное – моя самодеятельность, стоившая затрат и не окупившаяся. Кстати, документов или расчетов я не сохранил.
Наверное, он надеялся, что Шатин повернётся, сядет в свою «Ниву» и уедет.
– Мы работаем с терагерцовыми процессорами, с соответствующими накопителями… – настаивал Шатин.
– У нас
