неплохо. Кроме того возле дома мы имели небольшой огородик. Все остальное мы могли легко выменять на рынке. Торговать помимо рынка было строго запрещено. Однажды зимой, когда мать заболела и у нас не было угля, чтобы обогревать дом, отец пошел к начальнику Каш Гвард, чтобы выпросить разрешение купить уголь не в базарный день. Солдаты послали с ним Гофмейера, гапта Калькаров, который ведал угольными складами нашего тевиоса, чтобы тот убедился, насколько бедственно наше положение. И Гофмейер потребовал пять овец в обмен на мешок угля весом в пол-овцы.
Отец протестовал, но бесполезно. И ему ничего не оставалось делать, как отнести овец и взять уголь. И эта несправедливая сделка стоила ему еще трех овец, так как она вошла в сумму оборота.
Старый сборщик налогов не позволил бы себе такой наглости. Но к нам направили нового сборщика.
Отец сказал, что хуже уже не будет, хуже некуда. Но он ошибался. Худшее было впереди. Перемены начались в 2017 году, когда Ярт стал Джамадаром Соединенных Тевиосов Америки. Разумеется перемены не происходили мгновенно. Вашингтон был далеко от Чикаго, а железнодорожного сообщения между ними не было. Двадцать Четыре оставили несколько разрозненных веток, но технического персонала было мало и поэтому поездка из Вашингтона до Гари, крайней западной точки, занимала несколько недель.
Отец сказал, что все железные дороги были уничтожены во время войны, когда Калькары завоевали сторону. Рабочим было разрешено работать не более четырех часов в день. Но Калькары не удовлетворились этим. Они создавали новые законы, которые вообще не оставляли времени для работы. Но хуже всего было то, что всех инженеров и техников, которые могли бы поддерживать железную дорогу в рабочем состоянии, постепенно изолировали и уничтожали. Они ведь были интеллигентами.
В течение семидесяти пяти лет не было сделано ни одного паровоза, а те немногие, что еще оставались, пришли в полную негодность. Двадцать Четыре пытались задержать неотвратимое тем, что использовали поезда исключительно для своих нужд: для переброски войск и официальных поездок. Но недалеко было время, когда железные дороги перестанут существовать – навсегда. Однако для меня все это не имела смысла, так как я никогда в жизни не ездил на поезде, да и никогда не видел ни одного. Только заржавевшие среди развалин тут и там. Но мои родители с ужасом воспринимали гибель железной дороги – ведь это было единственная уцелевшая связь с прошлой цивилизацией. И теперь она рушилась. Оставалось только варварство.
Самолеты, автомобили, корабли, телефоны – все это исчезло до того, как родились мои родители. Но родители моих родителей еще пользовались этими благами цивилизации. Телеграф действовал еще и сейчас, хотя оставалось совсем немного линий, соединяющих Вашингтон с западным побережьем. К западу от нас не было ни железных дорог, ни телеграфа. Когда мне было десять лет я видел человека, прискакавшего на лошади из Тевиоса Миссури. Он выехал с сорока спутниками, чтобы доехать до
