пытаясь сесть, но это неожиданно оказалось не так-то просто.
– Муранов, – перебил его Гильс. – И давай на «ты», напрягает выканье. Сейчас ты не во дворце и не в Темном Депе. Когда мы в универе, – мы оба студенты Носфера. Что валяешься? Девками тебя придавило?
– Их слишком много не бывает, но переживаю я только из-за одной, – в тон ему ответил Ацкий. – Как друг переживаю, честно.
– Переживаешь из-за девушек, – Муранов невесело усмехнулся. – Тогда придется привыкать к ножам в спине.
– Да она – она никогда никаких ножей в спину! Никому! – Ацкий, ощутив головокружение, оперся ладонью о пол. – Если хорошо подумать, то у нее другого выхода не было. То, что против нас сыграло – оно хитрее нас, а Владка – она не способна на предательство! Кто угодно, но только не она! Пафосно я как-то говорю, – смутился валькер.
– Искренность я ценю, – отчужденно отозвался Муранов. – В зловоротне, где живет твоя семья, Влада не появлялась, по донесениям Департамента. Ты ошиваешься на Садовой, ищешь Владу в ее старом доме. Стало быть, знаешь не больше нас, ведь во всем районе Садовой находится наша нежить, там муха мимо не проскочит. И у себя дома ты ее вряд ли прячешь.
– Да хоть тыщ-щу раз обыщите! – возмутился Ацкий. – Не приходила она ко мне, уж в нашей питерской хате две комнаты на всю ораву, девчонку и спрятать негде, ищите! И у Мары ее нет, кикимора бы об этом сказала! У Весничей – тем более. Не звонила Владка никому, не приезжала! Да она прекрасно знает, что явись она к кому-то из нечисти, это значит ого как подставиться перед Темнейшим! Как в воду канула, как под землю.
– Вурдалаки и водяные тоже подчиняются приказам Департамента, они бы у себя быстрее нашли, – ответил Гильс. – И все же у меня есть уверенность, что ты знаешь больше, ведь ты ее приятель. Иначе бы она тебя в свою свиту не потащила. Куда может пойти такая, как Влада, в самый отчаянный момент жизни?
– В том-то и дело, что никуда, – резко ответил Ацкий. – Никуда, и все. Хоть пауками раздери меня, Муранов, не знаю. Клянусь своими крыльями. Знал бы – сказал тебе, потому что не сделаешь ты ей ничего плохого.
Оба надолго замолчали.
Гильс разглядывал стол, густо покрытый потоком сознания сидевших когда-то за ним студентов Носферона. Валькер изо всех сил напрягался, пытаясь придумать, что сказать еще, но в голове было пусто.
– Я вот что подумал, – сказал вдруг он, прервав молчание. – Бывает, что ищешь-ищешь, все перевернешь вверх дном, везде посмотришь. А то, что ищешь, на самом видном месте.
– Это ты куда клонишь? – Гильс вскинул на него взгляд.
– Да это совсем безумная мысля. По поводу Ог… Вла… ну-у-у…
– Быстрее! – коротко отозвался Гильс, и Ацкий заметил, как напряглись скулы на лице вампира и прищурились глаза. – Ну что там у тебя за безумная мысля?
– Да она, честно говоря, очень простая и идиотская, – скривился Ацкий, пожимая плечами.
– Это даже хорошо, – терпеливо произнес Гильс. – Все умные идеи
