После которого ее или отправят сразу к магам Ковена, или же отдадут все тому же Викрану дер Соллену. И тогда обучение все равно состоится, только после этого у нее вряд ли останутся силы, чтобы сопротивляться. А у Кера и подавно.
Впрочем, все уже решено: лер Альварис отдал приказ, его ученик этот приказ непременно выполнит, а ее мнения никто не спрашивает. И что бы она сейчас ни делала, как бы ни возмущалась, от этого ничего не изменится. А радовать дер Соллена своей растерянностью, страхом или же злостью… нет. Не дождется. Теперь ничего от нее не дождется. Хотя бы до того момента, пока они с Кером не восстановятся полностью и не смогут ответить так, как он того заслуживает.
Получается, выбора нет: надо соглашаться. Терпеть, молчать, сносить все, что для нее уготовано. Спрятать истинные чувства глубоко-глубоко, на самом дне, чтобы он даже мысли об этом не увидел. Стать покорной, послушной, исполнительной. Но лишь для того, чтобы однажды, когда будут силы, наконец, закончить разговор, начатый им у туманной реки.
Айра, не поменявшись в лице, медленно кивнула.
– Хорошо. Я согласна.
– Прекрасно, – холодно отозвался маг. – В таком случае раздевайся: обучение начнется немедленно.
У нее что-то сжалось внутри, едва не вырвавшись наружу сдавленным вскриком, но страх тут же сменился вспышкой презрительной ярости, затем – горькой усмешкой и, наконец, прежним равнодушием.
Нет, я решила.
Айра недрогнувшими пальцами взялась за тугой узел и молча позволила простыне упасть на холодный пол.
Ради нас, ради Кера. Тому, кто не раз видел чужое отчаяние, многократно умирал и столько же раз возрождался, нечего бояться смешных угроз или простого насилия. Если дер Соллен думает, что это может ее подчинить, пускай. Пусть тешит себя надеждой. Пусть пытается, развлекается и глумится. Ведь на самом деле она давно умерла, а мертвые, как известно, не чувствуют боли. Они не стыдятся, не плачут. И, на ее великое счастье, совершенно не умеют страдать.
Когда маг ушел, она долго лежала неподвижно, молча изучая пустой потолок и даже не пытаясь понять смысла действий мага. Кажется, дер Соллен удивился, не услышав от нее ни слова возражения. Не ждал такой покорности. И не смутился ни ее наготой, ни совершеннейшим безразличием во взгляде, с которым она ровно спросила:
– Что дальше?
Он так же бесстрастно велел ей лечь на спину, довольно долго стоял возле постели, словно ища признаки страха, но, видимо, ничего не нашел и этим озадачился. Тогда как Айра просто запретила себе пугаться, заставила суматошно заколотившееся сердце умолкнуть и сдержалась, когда охранитель наконец подошел и требовательно взял ее за руку.
Она не пошевелилась, когда твердые ладони с силой сжали ее безвольную кисть. Когда такие же твердые и совершенно сухие пальцы потерли шрамы, оставшиеся после уколов игольника. Она даже прикрыла глаза, чтобы маг не увидел в них ничего лишнего, но в то же время пристально наблюдала через нахохлившегося на подоконнике
