Мы потратили несколько часов, чтобы привести в чувство хотя бы метаморфа. Эльфийская магия, знаете ли, на многое способна, а наш коллега считается неплохим мастером в этом вопросе… хотя, признаться, меня немало удивила его заинтересованность. И особенно то, что лер Легран был готов попробовать даже прямое заимствование.
Дер Соллен нехорошо улыбнулся.
– Почему же вы этого не позволили?
– Потому что, – буркнул мгновенно насупившийся целитель, – никто не знает, как отзовутся последствия этого заклинания даже для опытного мага. А девочка и без того слаба. Мало радости, если она выживет, но сойдет с ума или останется бесконечно несчастной.
– Что еще можно сделать?
– Ничего. Все что мог, я уже сделал. Лер Легран тоже попытался, но безуспешно – щит его не пропустил. На близость к источнику она тоже не отреагировала. На голос и контакт с чужой аурой – тем более. Метаморф иногда пробуждается, но очень ненадолго: его сил едва хватает, чтобы сменить позу и вернуться туда, где вы его сейчас видите. Хотя, на мой взгляд, от него было бы больше пользы, если бы он лег в районе живота.
Мастер Викран чуть сдвинул брови.
– Возможно, он лучше нас знает, что делает.
– Возможно, – неохотно согласился лекарь. – Но пока мне нечем вас порадовать. Если лер Альварис заинтересован в судьбе своей ученицы, то я бы настоятельно порекомендовал ему вмешаться.
– Лер Альварис отбыл по делам.
– Очень некстати, – довольно сухо отозвался на это известие господин Лоур. – Он мог бы доложить о случившемся Ковену и найти для нее более умелого целителя, чем я. Например, среди эльфов.
– Нет, – дер Соллен резко отвернулся. – Этого он сделать не может: Ковен не допустит присутствия в академии метаморфа. Тем более такого, как этот.
– Значит, он умрет. А вместе с ним умрет и она. Впрочем, если у вас есть хоть какой-нибудь вариант, я готов выслушать любое предложение.
Боевой маг снова повернулся к неподвижно лежащей девушке: с того момента, как он нашел ее во внутреннем дворе академии – такой же слабой и бледной, – не изменилось ничего. Только черты ее лица еще больше заострились да дыхание стало гораздо реже.
Тогда он еще подумал, что в момент нападения на метаморфа она просто спала в своей постели и видела красивый сон. Чудесный, необычный, удивительный сон, в котором было так много от настоящего.
Быть может, она и не подозревала, что на самом деле встретила той ночью виаров и вампов. И не догадывалась, что за спутник ей достался. И хоть волчица Кера действовала вполне осмысленно, в ее поступках было больше звериного умения убегать, прятаться и путать следы. Так что, когда ее разозлили и напугали, она просто растерялась. А увидев стаю волков, решила, что пришла пора защищаться.
Он устало прикрыл веки.
Нет, не мог он понять, почему все так вышло. Как он не распознал в никсе крохотную искорку человеческого разума? Почему упустил, не почуял? Да, он не ждал от Кера такой прыти.
