Коктейля Хасуэлла», Абби?
Она с готовностью подставила стакан.
– Благодарю. Уорренби тоже не пришел, – сообщила Абби тетке. – Заработался! То-то Мэвис повторяла про бедного дядюшку, самостоятельно наливающего себе чай!
– Ничего, ему полезно! – усмехнулась мисс Паттердейл. – Если у Мэвис есть хоть чуть-чуть здравомыслия… Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что от людей, жертвующих собой, в мире одно зло.
Чарлз поперхнулся своим «Особым Коктейлем». Абби, глядя на тетку со смесью возмущения и обожания, заметила:
– Кто бы говорил!
– Хочешь сказать, что я тоже жертвую собой? Вот уж нет!
– Тетя Мириам! Вы всю жизнь трудитесь ради бедных и немощных, только и думаете, что о благотворительности…
– Это не самопожертвование. Просто я – дочь приходского священника и приобрела эту привычку с детства. Кстати, мне нравится. Когда я говорю о стремящихся к самопожертвованию, то имею в виду таких, как Мэвис, превращающих себя в половую тряпку, отказывающихся от всего, что им мило, ради прихотей отпетых эгоистов вроде Сэмпсона Уорренби. Они мнят это добродетелью, но какая же это добродетель? Взять Сэмпсона Уорренби. Если бы ему не позволялось тиранить Мэвис, то он вел бы себя гораздо приличнее и вызывал бы больше симпатии.
– Не исключено, – пожал плечами Чарлз. – Хотя лично мне он еще неприятнее, когда старается произвести хорошее впечатление, чем когда воображает себя небожителем. Послушали бы вы рассказы моего отца о его проделках на городском совете! Уорренби прямая дорога в кукловоды, поскольку он обожает дергать за веревочки и заставлять всех плясать под свою дудку. Удивительное самомнение!
– И жажда власти, – добавила Абби. – Полагаю, мой милый старикашка проявит интерес к столь незаурядному персонажу.
– Наверное, я старомодна, – промолвила мисс Паттердейл, – но вряд ли тебе следует звать Джеффри Силлофа «милым старикашкой», что бы под этим ни подразумевалось.
– Что поделать, если он действительно сущий ангел? Прямо как вы! Подразумевается неземное добродушие и вообще все самое похвальное!
– Не имела чести быть представленной мистеру Силлофу, но про себя знаю все. Ничего неземного! А вот в отсутствии сходства с козой я не так уверена… – добавила мисс Паттердейл. – Не с Селией, с Розалиндой.
Этот самокритичный автопортрет встретил такую бурную реакцию, что мисс Паттердейл, сохраняя обычную резкость, не могла не зардеться от удовольствия. Когда молодые поклонники убедили ее (как надеялись они сами), что между ней и существом, называть которое домашней любимицей было бы непростительным прегрешением, нет ни малейшего сходства, пришло время выпить еще, поэтому Чарлз встал и занялся приготовлением напитков. Но взять у него полный стакан Абби помешал скрип калитки. Оглянувшись, она увидела через открытую оконную створку Мэвис Уорренби, спешившую, спотыкаясь, по дорожке. Она задыхалась, прижимала руку к груди, весь ее вид свидетельствовал о крайней степени волнения.
– Господи,
