это говорить?
– В дворцовом: Милославский и Морозовы, в других: бояре – Романов, Черкасские, Трубецкой и другие.
– Странно, – воскликнул патриарх, – прежде без моего указа не отпущали деньги, а теперь без царского. Прежде царь велел ослушников моего указа судить, а теперь он велел моего указа не слушать… притом я не прошу их казны, прошу немного лишь, чтобы возвратили мое. Не могу же я в монастыре не кормить людей и не платить рабочим. Еду я сейчас к царю, а ты подожди.
Никон вышел и с большой свитой уехал к царским палатам. Было время обеденное, и царь принял его милостиво в своей комнате и велел принести обед, желая с ним разделить трапезу.
По обычаю за обедом о делах не было говорено, а по окончании трапезы и молитвы, когда со стола убрали, Никон обратился к царю:
– Слышал ты, великий государь, гетман Богдан при смерти, болен.
– Мне говорили, что он не так здоров, да это не впервое.
– Это так: но теперь Малороссия без митрополита, а там она будет и без гетмана.
– Того и другого они избирают, и это не наше дело, кого они посадят. Нам лишь бы они остались верны и лишь бы присягнули под нашу высокую руку.
– Не говори, великий государь! Важно нам, чтобы гетман и митрополит были бы нашими. Не так тебе докладывали; есть там много врагов наших: и Выговский писарь, и те, которые с ним, все это – враги наши. А Богдан и духовенство за нас. Было бы хорошо, великий государь, если бы ты отпустил меня в Киев: я бы там поставил им митрополита и настоял бы на избрании сына гетмана.
– Он еще молод, ему всего шестнадцать лет.
– Великий государь, и ты имел шестнадцать лет, когда вступил на царство.
– От того-то и смуты были в начале моего царствования.
– От того, великий государь, что ты не имел добрых советников… а Юрию ты можешь дать советников пожилых из их Рады и из бояр.
– Разве Борис Иванович, – вспыхнул царь, – и Илья Данилович не радели о государевом деле?.. А потому лишь, что я был юн, их и осуждали.
– Великий государь, не сказал я в укор боярам Морозовым и Милославскому, а так лишь – к слову. Малороссия не наша страна: меж полковниками и судьями есть люди с высоким разумом, люди ученые.
– Уж будто у нас все люди без ума, без знания, – обиделся вновь царь.
– Есть и у нас люди со знанием, но меньше, чем там, да не в этом дело, а то хотел я сказать, что к юному царю можно поставить целую думу или, по их выражению, Раду, которая заправлять будет всем государским делом.
– А мне бояре говорили: коли умрет Богдан, так пущай кого захотят избирают, а мы туда воевод своих по городам назначим.
– Воевод можно назначить, – заметил Никон. – Малороссы, одначе, к тому непривычны, и воеводы будут их обижать. Притом, – присовокупил он после некоторого молчания, – нужно еще нам укрепить за собою, миром с Польшею, и Малороссию, и Белую Русь; потом мы должны держаться их порядков и обычаев.
– Бояре говорят иное:
