продолжила Изабель, поглаживая его по руке. – И Десмонд оказывает мне просто бесценную помощь в этой работе. У него имеется целый арсенал способов вдохновить меня.
Майло поймал мой взгляд и слегка приподнял брови.
Тут всех гостей пригласили к столу, что избавило нас от чувства неловкости.
Обеденный зал выглядел так, словно за последние лет пятьсот в нем почти ничего не изменилось. Это была продолговатая темная комната c высокими потолками из деревянных балок и деревянным столом длиной почти во все помещение. Над огромным камином из крупного камня висели герб Лайонсов, голова оленя с ветвистыми рогами и скрещенные боевые топорики. Я обрадовалась, услышав, как ревет в камине огонь, и еще больше тому, что мне уготовано место спиной к огню, поскольку вечернее платье, как выяснилось, все же не предназначено для носки в холодных помещениях.
Еда была прекрасной, беседа хоть и поверхностной, но довольно приятной. Однако, несмотря на всеобщую благостность атмосферы, я чувствовала: «поскреби» хотя бы чуть-чуть эту поверхность, и под ней откроется нечто менее цивилизованное. Напряжение только возрастало, почти каждый из присутствующих настороженно косился на остальных. Все, кроме Изабель Ван Аллен.
В немного сумеречном освещении лицо ее выделялось бледностью и красотой. Она сидела рядом с Реджи Лайонсом, но за весь вечер эти двое не обменялись и словом. И еще я заметила, что, несмотря на свой статус гостьи, истинной королевой этого вечера являлась именно Изабель. В ее глазах светилась уверенность женщины, осознающей, что ей известно нечто такое, о чем не догадывается никто другой. Интересно, подумала я, когда же она решит поделиться с нами своей тайной?
Как выяснилось, Изабель дожидалась десерта. Вскоре перед каждым из нас поставили красивое блюдо с бисквитами, но она не дала времени ими насладиться.
– Я хотела начать, когда соберутся все, – заявила она, воспользовавшись паузой в разговорах. – Но поскольку Фрида и Филипп запаздывают, думаю, лучше сказать вам прямо сейчас. У меня для вас любопытные новости.
Ее слова произвели сильный эффект, несмотря на то что ничего тревожного в этом заявлении не было. Я заметила, как омрачилось лицо Реджи Лайонса, а все остальные замерли на своих местах.
Изабель выдержала паузу – видимо, хотела насладиться моментом всеобщего испуга, а затем продолжила:
– Ни для кого не секрет, что публикация моего романа «Жертва зимы» вызвала целый ряд неприятностей.
– Неприятностей? – холодно повторила Беатрис Клайн. – Так вы предпочитаете называть наше разорение и смерть Брэдфорда?
– Я просто представила правду такой, как ее увидела. А уж последствия не моя вина.
– Не ваша вина? – возмутилась Беатрис. Она даже побледнела, а глаза засверкали от гнева и горечи. Какие бы чувства она ни испытывала к Брэдфорду Гленну, ясно было одно, эта женщина воспринимает случившееся с ним очень близко к сердцу. – Да с самого начала это была именно
