людьми, с которыми, вроде как, таскаться не собирался. А эта еще и липла все время, надеясь его обаять. Саша уже подумывал, как бы отделаться от назойливой девчонки, но в коридоре они повстречали Толика и Нинку.
Толик обрадовался, увидев друзей. Нина же скривилась, как от лимона. От Саши она и без того обычно была не в восторге, но терпела, как лучшего друга Толика, а вместе с Машей и вовсе предпочла бы обойти стороной.
– О, сладкая парочка, подруга детства нашего Толика! Чмок-чмок-чмок, – воскликнула Маша.
Нина сразу покраснела и зло бросила:
– Двойное явление, что за чудо света? Вершина и дно нашей Академии, сразу вместе!
– В каком смысле дно, очкастая? – сузила глаза Маша.
– А я может про нашего красавчика, а ты все сразу на свой счет восприняла. Это по Фрейду.
– По кому?
– У-у, какой запущенный случай.
Саша встрял между ними, а то они могли так долго ругаться:
– Нина, ну что ты издеваешься над Машкой, и сыпешь не теми фамилиями? Назвала бы Альберта Хофмана, она бы поняла. А то Фрейд! Еще Ницше скажи, или Шопенгауэр.
– Шибко умные тут все? – разозлилась Маша. – А кто такой Альберт Хофман я знаю, да. Изобретатель ЛСД.
– Вот, я же говорил, – смеясь, развел руками Саша.
– А я вообще не знаю ни одного, – вставил Толик.
– Ну, про тебя мы даже и не сомневались, – засмеялся Саша. – Толик, друг мой, когда ты поступал на наш факультет, ты сдавал экзамены или твой папа тебя так записал, без всех этих лишних формальностей?
– Я нормально знаю физику, что ты подкалываешь? Физик должен разбираться в физике, а не во всяких Шопенгауэрах и Ницше.
– Ну насчет Ницше я с тобой согласен, бедняга был просто шизофреник, а все почему-то думали, что он философ. Но Шопенгауэр это извини.
– Ты лучше скажи, тебе удалось найти Сану? У тебя было еще одно свидание с ней?
– Какое свидание? Она учила профессора Мокачевского математике, и уделила мне всего несколько минут.
– Что? Мокачевского? Математике? – глаза Нины округлились.
– Я сам видел, он смотрел на нее, как Платон на Сократа.
– Эти двое разве не в разных веках жили, умник? – Маша решила видимо, взять реванш на теме философов, но не удачно.
– Машка, ты не встревай, лучше, когда умные люди разговаривают.
– Ты мне не дерзи. Так ты что бегаешь за этой выпендрежницей? Серьезно?
– Я? Да ты что? Я не создан за кем-либо бегать, окстись!
– Это еще что за слово?
– Да так, древнерусское.
– Саша, ты меня поражаешь. Я думала, раз тебя потянуло на умненьких, ты остановишь выбор вон на этой четырехглазой, но у тебя губа не дура. Решил и с мозгами, и чтобы мордашка была смазливая?
– Ну, во всем должна быть гармония, Машуля, а не как у тебя.
Маша зависла, не понимая, это комплимент или наоборот.
– Все,
