памятнику изучавшие его историки. Так часто делают в исторической науке – если не удается установить реально существовавшее название предмета, книги или явления, то ученые присваивают ему свое, чтобы было понятно, о чем идет речь. Пример такого названия нам знаком со средней школы, где на страницах учебника мы читали об истории государства Киевская Русь. Но такого государства никогда не существовало. Это название родилось из предложенной Сергеем Михайловичем Соловьевым периодизации истории страны, в основу которой он положил название столицы. Основными этапами в этой схеме были – Русь Киевская, Русь Владимирская, Русь Московская и Россия Петербургская. Последние три названия как-то забылись, а Киевская Русь прочно прописалась в исторической науке и школьных учебниках[19].
Так и со многими древнерусскими литературными произведениями – историки присваивают им названия «Слово», «Повесть», «Сказание», хотя ничего в тексте не говорит о том, как называлось это произведение на самом деле.
Нет такого названия и в «Повести о разорении Рязани». Впервые это произведение было опубликовано в 1790 году в сборнике «Русский временник сиречь Летописец, содержащий российскую историю». Это издание содержало в себе так называемую (опять условное название) Костромскую летопись, составленную, по мнению специалистов, в первой половине XVII века[20]. В этом издании текст «повести» был разбит на отдельные части, между которыми были вставлены отрывки из летописей в хронологическом порядке. Поэтому впервые введший его в научный оборот Н. М. Карамзин и называет источником сведений о Евпатии «Новейший летописец», отмечая в примечаниях позднее происхождение памятника и его меньшую достоверность относительно более ранних и подробных летописей.
Напомним читателю сюжет «Повести»[21].
Через два года после битвы на Калке (1223 год) некоему священнику Евстафию из греческого города Корсунь (Херсонес) явился во сне святой Николай Угодник и повелел взять свой чудотворный образ, находящийся в одной из церквей города, и вместе с ним следовать в Рязанскую землю. Евстафий, сопровождаемый супругой и сыном, взял икону и последовал на Русь. Однако прямой путь по Днепру был по каким-то причинам закрыт, и священнику пришлось совершить плавание вокруг Европы. Через Ливонию он прибыл в Новгород и после некоторых приключений отправился в Рязанскую землю.
Святитель Николай является во сне молодому рязанскому княжичу Федору Юрьевичу и повелевает ему встретить икону, обещая «венец Царствия Небесного» князю, его жене и сыну. Неженатый на тот момент князь сильно удивился, но волю святого выполнил – торжественно встретил икону и перенес ее в область свою (город Красный на Осетре, нынешний Зарайск). Услышав о новой святыне, в вотчину сына приехал отец – великий князь рязанский Юрий Ингоревич и на свои средства построил для иконы храм. В скором времени молодой князь Федор Юрьевич женился, «взяв супругу царского рода»
Советский историк Б. А. Рыбаков посвятил целую главу в своем объемном труде доказательству тезиса о том, что самоназванием Древнерусского государства было словосочетание «Русская Земля», но книгу при этом назвал – «Киевская Русь и русские княжества в IX–XIII вв.».
Полный текст см. в Приложении.
