и, с наслаждением выпуская кольца ароматного дыма, погрузился в размышления.
Очевидно, он был вполне уверен, что его спутники сами сделают теперь все необходимое, не дожидаясь особых приказаний со стороны вождя.
Остальные всадники расположились на некотором расстоянии от предводителя, разложили костер и принялись готовить ужин. Когда незамысловатая похлебка была готова, индеец, которому вождь поручил своего коня, отлил немного из общего котла в глиняную чашку, достал из мешка деревянную ложку и лепешку из маисовой муки и отнес все это вождю. Очевидно, этот индеец был избран вождем для своих личных услуг и пользовался его полным доверием.
Ужин прошел в сосредоточенном молчании. По окончании его один из индейцев расставил часовых и приказал им, чтобы они, по прибытии некоего человека, наружность которого он подробно описал, немедленно привели его к вождю.
Поужинав, вождь снова закурил свою трубку и, расположившись полулежа на своей мантии, устремил взор на медленно поднимавшуюся над горизонтом луну.
Под магическим сиянием прекрасного ночного светила вершины Скалистых гор казались вылитыми из чистого серебра и покрытыми легкой лазоревой дымкой. Благодаря удивительно прозрачному воздуху необъятных прерий, на фоне синего неба отчетливо вырисовывались малейшие выступы и впадины гор. Картина получалась поистине волшебной.
Теперь ясно можно было рассмотреть и лицо вождя. Несмотря на арабески, выведенные на нем киноварью, оно поражало правильностью своих линий и выражением неукротимой отваги и энергии. Когда лунный свет достиг полной яркости, те места лица, которые не были покрыты узорами, стали отливать цветом настоящей бронзы.
Судя по всему, вождь был очень молод, а высокий рост, могучая грудь и широкие плечи свидетельствовали о большой физической силе.
Однако едва ли за этой прекрасной наружностью молодого человека скрывалась добрая душа: по временам в его больших черных глазах мелькали злые огоньки, а из широкой груди вырывалось нечто вроде глухого рычания раздраженного тигра.
Ему никак не могло быть больше двадцати пяти лет, потому нельзя было не удивляться, что такой молодой человек сумел подчинить своему влиянию окружавших его людей, очевидно отличавшихся, как и он сам, железной волей и непоколебимой твердостью.
По всей вероятности, вождь был сыном какого-нибудь другого вождя, пользовавшегося общим уважением в прериях, или же сам совершил чудеса храбрости, которые заставили признать его превосходство и добровольно подчиниться ему, несмотря на возраст.
Мы уже сказали, что все его спутники были тоже молодые люди. Судя по их внешности можно предположить, что они принадлежат к тем индейским воинам, которые в прежнее время бродили по прерии в поисках приключений, наводя ужас на проезжавших купцов и промышлявших охотой трапперов.
Между тем, время шло. Спутники вождя уже спали, за исключением часовых, а сам он, вытянувшись во весь рост и
