чего-нибудь. Этот блин не вышел, да? Я его…
– Бери.
– У, вкусный. Есть еще? Один всего? А что не печешь больше?
– Рвутся. Тесто не подошло. Вон, пирог отрежь.
Отрезал хозяин пирог, а тот во рту его так и растаял.
– О! – сказал дед. – Вот это пирог так пирог. А блин Жучке кинь. Она их любит.
Бросила хозяйка остывший блин Жучке, и та его, как корова, языком слизнула и проглотила. И нет блина. Увидели это дед с бабой и засмеялись.
С похвальбой поспешишь – людей насмешишь.
Часы
Часы пошли с первого же дня, как родились. Им не пришлось даже учиться ходить.
– Хорошо идут, – сказал часовой мастер. – Прямо настоящий хронометр.
Это был хороший мастер. Он сделал много часов, в том числе и особо точных – хронометров, и они очень редко ломались.
Потом часы попали в магазин, и их там купил хозяин. Принес домой и поставил на стол. Полюбовался ими. Красивые были часы! Глава дома был хороший, он регулярно заводил часы, и они никогда не останавливались. Хозяин очень редко подводил минутную стрелку, на одно-два деления, и часы начали считать себя самым настоящим хронометром. Они привыкли к тому, что день и ночь ходят без устали, что в комнате они самые главные, что от их хода зависит настроение хозяина и его гостей, которые изредка приходили к нему. Часам уже стало казаться, что весь мир должен подчиняться ритму их жизни. Они настолько уверовали в собственную значимость, что даже говорили о себе во множественном числе, как император – «Мы».
Когда хозяин принес резвого котенка, который как угорелый принялся носиться по комнате, часы с недоумением спросили его:
– Что ты носишься? Ведь всё равно ты не можешь обогнать нас. Ты ходи, как ходим мы.
– Ношусь, потому что нравится! – отвечал котенок.
– А нам это не нравится! – настаивали часы. – Ты ходи. Приказываем тебе!
Но котенок их не слушался и продолжал гонять по полу бумажку, прыгать с дивана на подоконник, с подоконника на кресло…
Часы не сдавались и упорно день за днем продолжали укорять малыша, призывая бросить мельтешить и начать ходить, как они сами – важно и значительно.
Однажды котенок прислушался к часам и стал всё меньше и меньше двигаться. Начал ходить, важно, повиливая хвостом. Ходил он так, ходил, какое-то время превозмогая свою природную прыть, потом ему это надоело. Просто ходить было неинтересно, а носиться лень. Он и сам не заметил, как превратился в толстого вялого кота. Конечно же, часам не понравилось и это! Они продолжали наставлять ленивца:
– Почему ты совсем перестал двигаться. Ты ходи! Приказываем тебе!
Кот нехотя поднялся, сделал пару шажков, брякнулся набок. Так ему было удобнее лежать, да и вообще, лучше лишний раз умыться, чем бестолково бродить по комнате!
Это крайне возмутило часы. Они с негодованием стали стыдить строптивца, но тот и не слушал их. Часы до того разошлись, что у них что-то лопнуло внутри, и они остановились.
Кот
