со мной!..» – развернулся и унесся куда-то вымещать гнев.
А теперь вон как. То ли от нехватки командиров, то ли еще отчего, тану Яввуз вверила ему подразделение, которым прежде руководила сама, заявив, что теперь ей «явно не до этого». Серт, который был определен на место Гистаспа, выйдя от танши, коротко глянул на Дана, усмехнулся, вздернув уголок губ, и с некой новой легкостью зашагал прочь. Вид он при этом имел до того хитрющий, что для Дана стало очевидно: без него, Серта, тут не обошлось.
Помимо прочего, Бансабире вместо привычных пятидесяти сотников неожиданно потребовалось без малого четыреста. Ночи напролет она разбирала множество бумаг, в том числе сообщения, донесения, рекомендации и отчеты о тех, кто намеревался занять место в среднем офицерском составе. Лигдам не покидал госпожу ни днем ни ночью, принося еду, воду, беспрестанно меняя свечи. Кажется, шутила танша, потирая красные от недосыпа глаза, пасечники после войны восстановят свое хозяйство самыми первыми. Правда, цветов еще нет.
Лигдам в ответ улыбался.
Основную часть воинства, за исключением «меднотелых», Бану разделила на четыре армии по восемь тысяч в каждой и поставила во главе их Видарну, Отана, Гистаспа и Гобрия. Последний за особливое рвение в доставке золота в чертог молча ожидал какой-нибудь ощутимой похвалы. Ничего не просил, но глаза сияли так, что и без слов было все понятно. Бану не была бы собой, если бы не знала, как удовлетворить разумные чаяния тех, на кого теперь придется опираться с еще большей силой.
Большая часть тех, кто примкнул к Бану по приказу Идена Ниитаса, вернулись с приветом и поклоном от госпожи в родные земли. Правда, с полторы сотни человек, с согласия танов Пурпурного и Сиреневого домов, остались в ставке Бансабиры. Как и две тысячи бойцов, которых предоставил танше плененный Ранди Шаут. Их Бану маленькими группками раскидала по всем тридцати восьми подразделениям и наказала своим держать ухо востро.
Разделение трофеев при роспуске армии в некоторых слоях вызвало такую волну недовольства, что Бансабире невольно вспомнился фамильный герб дома Яасдур со вздыбленным морским валом и мельхиоровым трезубцем в центре, на котором красовался девиз дома «Волна и смерть». Часть добычи, которая перепала на руки каждому, казалась ничтожно малой.
– Вы поймете, что себе я возьму тоже не столько, сколько хочется. Моя забота – весь танаар, ему нужны средства.
Чем выше был пост и чем больше амбиции, тем меньше подходила для полководцев позиция танши. Но препятствовать или противиться никто не посмел. Трое из темников Бану должны были разъехаться по своим наделам еще до сорокоднева Сабира, в чертоге оставался только Гистасп. Однако Гобрий по старой памяти попросил задержаться, а если возможно, заявил он позже, и вовсе остаться при госпоже. В конце концов, пожалованным его роду наделом уже давным-давно управляет его жена, ей помогают родственники
