положил ключ в карман.
– Что, товар не поврежден? – крикнул Мейеру Молчальник.
– Все в порядке, – ответил тот с жестоким равнодушием и велел готовить завтрак.
– Теперь, – быстро проговорила Консуэло, проходя мимо Иосифа, – поступай как я и следуй за каждым моим шагом.
Она помогла разложить на траве провизию и откупорить бутылки. Иосиф подражал ей, представляясь страшно веселым. Господин Мейер с удовольствием глядел, как усердно прислуживают ему эти добровольные слуги. Он любил блага жизни и принялся есть и пить, так же как и его товарищи, с еще большей жадностью и грубыми ухватками, чем накануне. Он поминутно протягивал стакан своим новоиспеченным пажам, а те поминутно то вставали, то садились, то пускались бегом в ту или другую сторону, подстерегая момент, когда можно будет сбежать окончательно, но выжидая, чтобы вино и еда сделали менее бдительными их опасных стражей. Наконец господин Мейер, растянувшись на траве, расстегнул куртку и выставил на солнце свою широкую грудь, украшенную пистолетами. Возница пошел посмотреть, хорошо ли ест лошадь, а Молчальник отправился разыскивать на илистом берегу ручья, у которого был сделан привал, подходящее место, где она могла бы напиться. Это послужило сигналом к побегу. Консуэло сделала вид, будто также разыскивает водопой. Иосиф зашел с ней поглубже в кусты, и как только они почувствовали, что скрыты густой листвой, оба пустились, как два зайца, бежать по лесу. В чаще им уже нечего было опасаться пуль. И когда они услышали, что их зовут, то были уже далеко и решили, что могут без боязни бежать вперед.
– А все же лучше ответить, – сказала, останавливаясь, Консуэло, – это рассеет их подозрения и даст нам время убежать подальше.
И Иосиф отозвался:
– Сюда, сюда! Здесь вода!
– Источник! Источник! – кричала Консуэло.
И тут, повернув под прямым углом, чтобы сбить с толку неприятеля, они понеслись, как ветер. Консуэло уже не думала о своих больных, опухших ногах, Иосиф преодолел действие наркотика, подбавленного накануне Мейером в его вино. Страх придал им крылья.
Так мчались они минут десять в направлении, противоположном взятому ими сначала, даже не прислушиваясь к голосам, звавшим их с двух сторон, и вдруг выскочили на опушку леса. Перед ними был крутой косогор, поросший густой травой и спускавшийся к проезжей дороге, а дальше – вересковая пустошь с разбросанными там и сям деревьями.
– Не будем выбираться из леса, – предложил Иосиф, – они явятся сюда и с этой высоты увидят нас, куда бы мы ни направились.
С минуту Консуэло колебалась, но, окинув быстрым взглядом окрестность, сказала Иосифу:
– Лес слишком мал, надолго мы не скроемся в нем. Впереди же дорога и надежда встретить кого-нибудь.
– Да это та самая дорога, по которой мы только что ехали! – воскликнул Иосиф. – Смотрите, она огибает холм и поднимается справа к месту, откуда мы убежали. Стоит одному из троих
