милые девушки, – сказал я, вооружившись мужеством, – нам больше нечего скрываться от вас; но то, что вы узнаете, должно быть тайной для всех.
– Кроме одного мистера Гардинга. Он должен знать о твоем решении; не забывай, что он заменяет тебе отца в настоящее время.
– Но согласись с тем, что Руперту он родной отец.
– Опять Руперт! Что у него может быть общего с твоей затеей?
– Я до тех пор ничего не скажу вам, пока вы обе не дадите нам слово молчать.
– Я обещаю молчать, – произнесла Грация таким торжественным тоном, что я невольно вздрогнул.
– И я тоже, Милс, – добавила Люси так тихо, что я еле расслышал ее слова.
– Ну, вот это прекрасно. Я вижу, что вы благоразумные девицы и даже можете помочь нам. Руперт и я, мы оба решили быть моряками.
Они разом вскрикнули; затем воцарилось вторичное долгое молчание.
– А что касается права, к черту эту науку! – сказал я. – Разве был кто-нибудь из Веллингфордов законоведом?
– Но зато были Гардинги – пасторы! – произнесла Грация, стараясь улыбнуться.
– И моряки тоже! – воскликнул Руперт. – Мой прадед был морским офицером.
– Положим, всякая честная профессия достойна уважения, я это знаю, Милс, – сказала сестра, – но вопрос в том, объявили ли вы мистеру Гардингу о вашем намерении?
– Собственно говоря, мы ему ничего не говорили, да нам и не для чего спрашивать его согласия – мы уезжаем на будущей неделе, не сказав ему ни слова.
– Но ведь это жестоко, Милс! – проговорила Грация, тихо плача.
Люси закрыла лицо передником.
– Напротив, если мистер Гардинг будет заранее знать обо всем, то каждый вправе будет сказать, что он мог удержать нас, если же все совершится без его ведома, то он не ответствен за наши поступки. Итак, мы отправляемся на той неделе, как только будут готовы наши матросские костюмы. Мы поедем в лодке с парусами; возьмем с собой Неба, чтобы он потом мог вернуть лодку обратно. Теперь, раз вам все известно, нам нечего оставлять письмо мистеру Гардингу; вы обо всем расскажете ему дня через три после нашего отъезда. Наше отсутствие продолжится не более года, по прошествии которого мы возвратимся домой. И как нам будет весело встретиться после разлуки! Мы с Рупертом будем тогда уже взрослыми людьми, а теперь вы считаете нас мальчишками.
Представление последней картины несколько утешило наших подружек. Когда же Руперт, все время упорно молчавший, пустил в ход свое красноречие, то они и совсем успокоились.
Через два дня разговор возобновился. Наши сестры употребили все старания, чтобы склонить нас посоветоваться с Гардингом. Но видя, что все их увещевания были напрасны, они принялись деятельно снаряжать нас в путь. Сшили нам полотняные мешки для хранения платья, приготовили нам по праздничному и по будничному костюму. К концу недели все было уложено.
Небу было дано распоряжение приготовить
