«полнотой власти» (plena potestas) в деле управления и окормления вселенской Церкви. Это последнее решение было главным, как бы кодовым знаком, означающим конец западного соборного движения. Флорентийский собор фактически отверг систему, утвержденную в Констанце, при которой папа был ответственным перед регулярно созываемым собором.
Итак, согласно последней и, в общем, наиболее положительной оценке Флорентийского собора, цель, поставленная перед ним, – объединение Востока и Запада – потерпела крушение. Практически весь Восток встал на сторону свт. Марка Эфесского в его отвержении унии[417]. Кроме того, по двум вопросам – о чистилище и папской власти – в постановлениях собора утвердился не только отказ от концилиаризма, но и восторжествовало богословие, которое столетие спустя даст Мартину Лютеру основание для противодействия средневековой латинской церковной системе и ее отвержения. Задуманный как великая попытка восстановить христианское единство, собор кончил тем, что посеял семена дальнейших расколов.
Восток вступает в темные века
Политически мотивированные и не имеющие той богословской открытости, которая есть необходимое условие для истинного диалога, попытки унии XIV и XV вв. оставили по-прежнему зияющей пропасть между Востоком и Западом. Возможно, что результат был бы иным, если бы во встрече участвовали не только церковные политики и богословы-схоласты, но и больше представителей подлинных духовных традиций: со стороны Запада, например, последователей францисканского спиритуализма или школы рейнского мистицизма. Интересно отметить, что недавно археологи в числе последних открытий обнаружили фреску, изображавшую св. Франциска в греческой церкви в Константинополе, а по данным феррарских архивов удалось установить личности итальянских отшельников, присутствовавших на спорах во Флоренции и получивших официальный выговор от представителей папской курии из-за того, что они симпатизировали позиции греков[418]. Эти туманные сведения могли бы служить отдаленным предвосхищением того огромного интереса, который на современном Западе многие проявляют к духовной жизни восточного монашества XIV в. Этот интерес оказался взаимным, примером чему может служить исследование о Майстере Экхарте православного богослова Владимира Лосского[419].
Вопреки открывавшимся возможностям, падение Константинополя, захваченного турками в 1453 г., прекратило непосредственные сношения между христианами Востока и Запада. Запад вступил в период блестящей культурной активности, но в нем уже зарождался секуляризм; его миссионерские успехи были замечательными, но он трагически страдал от дальнейших расколов. Оглядываясь теперь на историю Ренессанса и постренессанса на Западе, мы видим, как остро западному христианству не хватало духовности, экклезиологии и богословия Востока, чтобы переосмыслить некоторые из своих слишком односторонних
