статуса самой опасной рок-н-ролльной группы в мире, подстрекательства к беспорядкам, вызывающего поведения, пренебрежительного отношения к закону чиновники с раздражением приводили эпизод с Миком, который однажды вышел на сцену в костюме дяди Сэма. Одного этого было достаточно, чтобы не пустить его в страну. Как же, священная звездно-полосатая тряпочка! Приходилось быть осторожным, чтобы не навлекать на себя гнев патриотов. Брайан Джонс как-то подобрал американский флаг, валявшийся за кулисами, – это случилось еще в середине 1960-х, кажется, в Сиракузах, штат Нью-Йорк. Он набросил его себе на плечо, но конец касался земли. Все происходило после концерта, мы собирались возвращаться в отель, когда полицейские из сопровождения затолкали нас в офис и начали орать: “Волочить флаг по полу! Хотите унизить мою страну? Это что, призыв к бунту?”
У меня тоже был послужной список, никуда не денешься. К тому же все хорошо знали – что еще могла писать обо мне пресса? – о моей героиновой зависимости. Я только что, в октябре 1973-го, схлопотал в Британии обвинение в хранении вдобавок к такому же во Франции в 1972-м. Когда Картер начал ходить по кабинетам, Уотергейт набирал обороты – некоторые подручные Никсона уже сидели, не за горами было падение самого Никсона вместе с Холдеманом, Митчеллом и прочими, кое-кто из которых лично заодно с фэбээровцами участвовал в закулисной кампании против Джона Леннона.
Преимуществом Картера в переговорах с иммиграционными чиновниками было то, что он считался своим – ветераном силовых ведомств, заработавшим авторитет на службе у Кеннеди. Он выдавал им порцию: “Мужики, я знаю, что вы чувствуете” – и говорил, что просто хочет внимания к нашему делу, потому что, по его мнению, к нам отнеслись несправедливо. Он подбирался к цели мало-помалу, долгими месяцами изнурительного обивания порогов. В первую очередь он обхаживал нижестоящих, прекрасно понимая, что эти могут затормозить процесс на уровне формальностей. Чтобы доказать, что мой организм чист от наркотиков, я прошел медицинское обследование – у того же врача в Париже, который уже не раз выписывал мне справки о полном здоровье. Потом случилась отставка Никсона. И тогда Картер попросил одного высокопоставленного чиновника поговорить с Миком лично и решить вопрос по результату. Разумеется, Мик напяливает костюм и очаровывает парня по самые уши. Мик – самый разносторонний чувак на планете. За что его и люблю. Он мог бы провести философскую дискуссию с Сартром на его родном языке. И с местными Мик всегда ладит лучше других. Картер рассказал, что подал запрос на визы не в Нью-Йорке или Вашингтоне, а в Мемфисе, где атмосфера была поспокойнее. Результат оказался неожиданным. Разрешения и визы были выданы быстро с одним условием: Билл Картер сопровождает Stones в турне и лично гарантирует властям, что массовых беспорядков не случится и за все время никто не совершит ничего противозаконного. (Они также потребовали иметь сопровождающего врача; им стал один почти литературный персонаж, который позже
