style="font-size:15px;"> – Однажды, – спокойно произнес доктор, в то время как Кассандра продолжила свой путь, – я преподал урок этой собаке. Мы называем ее Достопочтенный Доктор Вульгариус.
Он принялся описывать, как лучше всего защититься от нападения одной или нескольких собак:
– Конечно, если у вас с собой окажется толстая палка, нужно бить по передним лапам. Но мой отец зафиксировал в рукописи, оставшейся после него, такой эксперимент: если резко сесть и рассмеяться, это укротит самую злобную собаку, причем мгновенно. Что касается меня, то мне всегда не хватало для этого мужества.
– Chem faisant[17], друг мой, – сказал месье Ледрю, когда они покатили меж высоких изгородей, – как вы понимаете этот поразительный вопль, который издал вчера наш юный друг?
– Расскажите. Мне не пришлось его услышать.
– Я стоял тогда на валу, над дорогой, и мне казалось, что его должны были услышать и через три поля.
– А я вот не слышал. Насколько мне помнится, играл духовой оркестр, наши местные любители. Я также припоминаю, что при первых же тактах стая куропаток вылетела из своего укрытия и понеслась через долину. Я их не виню: ведь они не могли, подобно мне, заткнуть уши, чтобы не слышать медь.
– Этот пронзительный крик, – задумчиво произнес месье Ледрю, – не был похож ни на что на свете. Он остановил лошадей так, словно в них выстрелили.
– Этот парень когда-нибудь имел дело с лошадьми?
– Не знаю. Правда, судя по тому, что мне известно о месте его рождения, можно сказать, что его знакомство с четвероногими ограничивалось вьючными ослами.
Они проехали по тропинке, поросшей травой, и почти сразу же очутились перед воротами, за которыми виднелась усыпанная гравием подъездная аллея, а слева, у самых ворот, – сторожка с соломенной крышей. Навстречу уже спешила бодрая женщина средних лет, должно быть узнавшая звук колес двуколки. Она открыла им ворота, приседая в реверансе и одновременно крича через плечо:
– Уильям Генри! Уильям Генри!
На зов выбежал румяный мальчуган лет восьми.
– Уильям Генри, беги-ка вперед и открой ворота для доктора.
– Ох, миссис Карн, миссис Карн! Почему этот паренек не в школе?
– Он мой младшенький, доктор, и уж такой слабенький!
– Я знаю, что он ваш младший, мне ли этого не знать! И знаю также, миссис, что он вовсе не слабенький.
– Сегодня рано утром он так сильно кашлял! Вы бы только слышали!
– К счастью для вас, сэр, я этого не слышал. – Доктор погрозил мальчику хлыстом. – Это может ударить побольнее, чем розга учителя. Ну давай же, беги.
Мальчишка стремглав помчался вперед. Поначалу они ехали по аллее, которую образовывали высокие деревья, затем свернули к воротам, откуда открывался вид на широкое поле. Слева виднелось пастбище, круто спускавшееся к крошечной бухте,
Между прочим
