у тандыра, раздувая притухшие угли. Помощник в небрежно накинутом поверх куртки замызганном фартуке скрылся за столом и когда появился вновь, держал в руках подозрительно выглядевший кус белесого мяса.
– Ящерица? – негромко осведомился я, демонстративно принюхиваясь.
– Агама – ответил помощник, ловко отрезая от куска два солидных ломтя мяса – Вчера купили. Почти свежак. Молодая совсем – килограмма в четыре весом не больше. Мягонькая.
– Ну да – фыркнул я, не скрывая недоверия – Прожарьте хорошенько и специй не жалейте. Особенно жгучего перца.
– Сделаем – скупо кивнул повар, щуря заслезившиеся от дыма глаза – Будет тебе самый настоящий тандыр-кебаб, дорогой. Пальчики оближешь! Что пить будешь?
– А что есть? – осведомился я.
– Айран есть – начал загибать он пальцы – Самогончик есть, вино абрикосовое и яблочное – сам делал! Есть настойка крепкая с грибочками – стаканчик примешь, и жизнь сразу легче покажется.
– Настойки точно не надо. Самогон теплый, да? – предположил я и, дождавшись утвердительного кивка, принял решение – Тогда стакан айрана и пару полуторалитровых баклажек вина. Абрикосового. В айран соли побольше бухни.
Про хлеб и овощи я спрашивать не стал. Они может и есть, но стоят столько, что никаких денег не хватит. Если и гулять, то в меру. Хватит с меня мяса и вина. Уже праздник, учитывая, что моя обычная еда состоит из слегка солоноватого вяленого мяса, мутной артезианской воды и скудной подножной растительности.
Как у каждого здешнего жителя, у меня в мозгу всегда жило воспоминание о суровой снежной зиме, что длилась пять, а то и шесть невыносимо долгих месяцев. Зимой нельзя охотиться – хладнокровные рептилии и большая часть теплокровных забирались в глубокие норы и впадали в спячку до весны. Остальные животные уходили в более теплые и богатые кормом места, мигрируя на сотни километров. Людям оставалось рассчитывать только на заблаговременно сделанные запасы еды, экономить на каждом волоконце мяса и молится, чтобы провизии хватило до весны. Особенно тяжело приходилось таким как я – одиночкам. В стае всегда легче выжить – особенно женщинам, старикам, детям и ущербным.
В одном из полуразрушенных микрорайонов существовала настоящая коммуна из инвалидов и стариков, выживающих совместными усилиями. Кто покрепче – копался в каменных завалах, беспомощные инвалиды торговали найденными вещами на толкучке, остальные старательно возделывали крохотные огородики, выращивая неприхотливую к поливу зелень. И ничего – выживали. Жили хоть и не богато, но от голода не умирали. Тем более что Пахан и Бессадулин показали в этом вопросе редкое единодушие, взяв стариков под защиту, объявив их неприкасаемыми и пообещав жестоко расправиться с любым, кто рискнет их обидеть.
– Держи, дорогой. Приятного аппетита – помощник повара плюхнул на стол треснутую пластиковую тарелку с мясом присыпанным щепотью мелко-мелко нарубленного укропа. Рядышком поставил две полуторалитровые пластиковые
