оружие и мундир! Надеялся, что еще возьмет свое. Похоже не зря…
– Но ведь так не может быть, профессор! – горячился Андрей, к которому с исчезновением усташеского патруля постепенно начали возвращаться присущие ему скептицизм и здравый смысл. – Ведь еще утром все было нормально! Откуда повылазила вся эта мразь! Что такого могло произойти, что они вдруг осмелились выползти на свет в фашистской форме?! Куда делась милиция, городская администрация, армия, наконец? Куда они все смотрят?
– Куда смотрят? Хороший вопрос! Я давно уже себе его задаю. Еще с тех пор, как в город начала возвращаться местная хорватская молодежь добровольцами уезжавшая на войну за отделение Хорватии, дравшаяся с югославской армией в Вуковаре. Ты разве не обратил внимания на это?
Андрею враз припомнились хмурые кучки молодых людей, характерного спортивного телосложения, одетые в полувоенную форму тут и там встречавшиеся в городе. Вели они себя тихо, вовсе не агрессивно, но появлялись на улицах все чаще. Все больше возникало на заборах, стенах домов, автобусных остановках угрожающих надписей, суливших всевозможные беды проживающим в городе сербам. Еще он вспомнил, как нервно реагировали на молодых хорватов без дела подпирающих стены домов и двери подъездов, проходившие мимо сербы, старавшиеся обойти молодчиков десятой дорогой, хотя те никогда не говорили в их адрес ни слова. Просто смотрели тяжело и выжидательно, с вожделением, тем взглядом, каким голодный волк смотрит из темноты зимнего леса на жирное овечье стадо. Он просто не придавал этому значения, теша себя иллюзией показного внешнего благополучия уютного европейского городка. Видимо такие же розовые очки вполне сознательно напяливали на себя и городские власти, и милиция, и представители югославского Департамента Безопасности, словом все те, кто должен был первым заметить неладное и бить тревогу, пресекая готовую затопить город беду на ранних стадиях. И вот сегодня, нарыв, похоже, созрел и готов был прорваться.
– Ладно, пойдем, посмотрим, что делается возле здания городской милиции.
– Разумно ли это, профессор? – удивленно пролепетал Андрей. – Может быть, правильнее было бы вернуться в гостиницу?
Владимир Михайлович глянул на младшего коллегу с неприкрытым изумлением.
– Да что с Вами, Андрей? Какая сейчас может быть гостиница? Ведь если мы как прячущиеся в норы при приближении опасности мыши забьемся к себе в номер, то ничего не увидим из того, что здесь будет происходить. А значит, пропустим настоящие исторически значимые события. Вы же профессионал, как Вы можете даже подумать о том, чтобы не принять участия в происходящем?! Кроме того, хозяин нашего отеля, как Вы и сами прекрасно знаете, – серб. А значит, если начнутся погромы, отель станет одной из мишеней разъяренной толпы. Так что отсидеться там все равно не получится. Поверьте, гораздо безопаснее свободно перемещаться по городу, чем сидеть в четырех стенах, как в ловушке и ждать, когда
