крайне неразговорчив. Если бы мы были ближе знакомы, то предложил бы заместителю редактора вместе сбегать в буфет ближайшего ресторана, чтобы чуть-чуть подлечиться. Возможно, сия инициатива мне бы облегчила стажировку, и с начальством контакт установился бы более дружеский. Но…
Корепанов бегло, так сказать, по диагонали пробежал по моей корреспонденции, молча встал и отвел в просторный кабинет, где находилось трое: корреспонденты отдела партийной жизни Владимир Денисов и Александр Шарапов, а также стажер (фамилию не запомнил и потом больше не встречался), кажется, из Талицы, у которого стажировка заканчивалась. Показал на старенький пустующий стол:
– Твое рабочее место… – И многозначительно добавил. – Пока на три недели.
На слово «пока» сразу не обратил никакого внимания. А следовало бы. Потом буду кусать локти, да уже поздно.
Одно пояснение. Повышение профессионального мастерства журналистов низового звена – это идея и инициатива Свердловского обкома КПСС. Отличная, скажу, идея! Но для «Уральского рабочего» всего лишь обуза, обычная партийная обязаловка. Но даже из этого редакция хотела иметь для себя пользу.
Какую? Редакция получала возможность лучше узнать провинциальные кадры, присмотреться и, возможно, кого-то пригласить к себе, в штат. Особенно кадровый дефицит (и это притом, что университет находился через дорогу, выпускавший ежегодно 75 профессионально подготовленных журналистов) испытывал отдел партийной жизни, куда неохотно шли выпускники, поскольку им не нравилась ежедневная сухомятина. К тому же специфика этого отдела такова, что не каждый мог быть допущен к документам и фактам внутрипартийной жизни, то есть журналист, курирующий такую тематику, должен быть, по меньшей мере, членом КПСС, а того лучше – с практикой общественной работы. Выходец со студенческой аудитории, естественно, этого не имел и иметь не мог. Поэтому Сергей Корепанов искал свою выгоду в стажировке: он мечтал найти и отобрать подходящего человека для своего отдела.
Замечу еще: талантливых журналистов, работающих на ниве партийной тематики, даже в той большой стране, даже в центральных газетах – находились единицы: чтобы перечислить, пальцев одной руки хватило бы. Неблагодарное это было занятие. Одно слово: сухомятина, обставленная со всех сторон параграфами Устава КПСС и инструктивными указаниями ЦК, где существовала еще одна цензура, соответственно, еще один цензурный комитет – идеологический отдел. Ни шагу влево, ни шагу вправо. Прокрустово ложе.
Когда ушел Корепанов, Владимир Денисов, по-свойски хлопнув меня по плечу, сказал:
– Присаживайся, старик… Одну минуту… – Он держал в руке машинописный лист. – Сбегаю в секретариат, сдам информацию. Вернусь и займусь… У тебя что-то есть? – Кивнул. – Ну, и отлично, старик.
Вернулся Владимир через пару минут. Перед ним на столе уже лежало
