в серой униформе и в черных балаклавах до глаз (такие штучки Рею были знакомы еще из прошлого). Они быстро и деловито начали выносить с яхты какие-то чемоданы, сундучки, сейфы. Двое мужчин в балаклавах вытащили на палубу визжащую девушку и начали ее торопливо и грубо раздевать и насиловать. Мальчик в белой матроске вскарабкался на борт – прыгать в воду, и свалился на палубу, сраженный выстрелом пьяного террориста. Трещали автоматные очереди.
– Рей! – в окне слева возникло лицо Энрике, – Леон уже здесь, мы ждем тебя к обеду!
Ах да! Рей выключил новостной портал. Очередной внук Энрике собирался сегодня с ним познакомиться.
Леон производил впечатление – рослый, черноволосый, с декоративными буграми мышц, подчеркнутыми обтягивающим тонким пуловером. Рукопожатие крепкое, как захват удава.
– Привет, дедуля! – жизнерадостно вступил он, – это сколько же тебе лет сейчас?
– Двадцать восемь, – признал Рей свою незрелость.
– Удивительно. Мне тоже!
Наоми, уже сидя за накрытым столом, строго выговаривала польке-экономке.
– Так салфетки не кладут! Вы что, не видите – они совершенно не сочетаются с подсвечниками!
Девушка растерянно открывала рот, словно пытаясь что-то сказать.
– Да, фрау Гольденберг, – наконец выговорила она, – я заменю.
– Садитесь, садитесь, мальчики! – весело позвала Наоми, – суп остынет!
Ловкие руки домашней помощницы поспешно меняли салфетки. Рей коротко взглянул на Энрике, закладывающего полотенце за ворот.
– Кстати, я только что был на новостном портале.
– Да? И что творится в мире? – поинтересовался племянник.
– Ничего особенного. Но вот что интересно – там передали, что венесуэльский корабль каких-то коммунистических террористов напал на мирную яхту. Но ведь ты говорил, что в колд зоне ничего не осталось!
Племянник поморщился.
– Ну конечно, что-то там осталось! Я не собирался читать тебе лекцию, сказал вкратце. Нормальной жизни там уже нет. Но там есть какие-то люди, формирования. Никто толком ничего не знает! Банды. В одном месте так, в другом – этак. Там кое-где возникли целые анклавы, вроде как в ваше время в Северной Корее, террористические формирования. Там строят концлагеря, какие-то страшные зоны – они называются ЗИНы. Расстреливают людей. Там у них голод, нищета, радиация. Казармы, военное воспитание, детей отбирают у родителей. Это страшно!
– У них там какой-то этот… а, Союз Трудовых Коммун, – уточнил Леон.
– Понятно, – кивнул Рей, – в общем, коммунисты.
Крабовый суп был очень недурен. Наоми тихо говорила с кем-то по мобильной связи, едва шевеля губами. Энрике отодвинул тарелку, немедленно принятую официантом. Вытер губы салфеткой.
– Как
