дорогой мистер Гольденберг. Вы знаете, что если бы не изобрели способы дешевого искусственного выращивания растений, человечество вымерло бы после войны? Плодородной почвы осталось мало, радиация. Попытки здесь выращивать маис – довольно скромные, и урожаи плохие, хотя в почву вбухивают тонны удобрений. Если бы не стали производить еду на фабриках – всех нас давно уже не было бы. И так со многими вещами. Наша планета уже в коме, уже на аппаратах, понимаете? Снизилось содержание кислорода в воздухе – вы этого не замечаете, как и все мы, привыкли, но оно снизилось, потому что стал умирать фитопланктон, океан страшно загрязнен. Мы уже адаптировались, у нас больше красных кровяных телец, чем у ваших современников – но мы не знаем, как решать проблему дальнейшего вымирания океанской флоры. Поколеблена земная кора, ушли под воду целые страны. Вымирание видов животных достигло катастрофических масштабов. У нас очень мало осталось лесов, вообще природных ландшафтов. И все это продолжается, хотя экологи работают, международные фонды, гранты, гринпис… Я уже не говорю, что примерно 30% поверхности суши на земле смертельно опасны из-за радиоактивного заражения. И это не безлюдные местности, а как раз бывшие населенные. Вы слышали высказывание, которое приписывают Эйнштейну – насчет оружия четвертой мировой войны?
– Что это будет каменный топор?
– Да. Так вот, так не случилось лишь потому, что во время третьей мировой человечество совершило отчаянный скачок… новая НТР, ряд новых революционных изобретений – и вот мы уже независимы от почвы и не так сильно зависимы от океана, плюс дешевые материалы для куполов, для ограждения радиоактивных зон. Но вы видите, как мы живем в ЗР. Кризис растет, мистер Гольденберг, и рано или поздно должен наступить конец.
Рей взглянул на большие часы-ходики на стене. Часы были украшены резьбой – какие-то святые, кресты, церковные шпили.
– Мне, пожалуй, надо идти, падре. Мы договорились с кузеном… Не понимаю, почему они ушли без меня?
– Видимо, им было стыдно перед вами, – мягко сказал отец Фелипе, – ведь вы не из нашего мира. Еще не вполне из нашего.
– Но почему стыдно? Я человек широких взглядов. Он даже не сказал, куда они собираются.
– Вернее всего, в подпольный бордель, мистер Гольденберг. Здесь немало таких. Детей туда продают, там ни о какой добровольности речи не идет. И там позволено все. Пытки, изнасилования. Даже убийства. То, что все-таки запрещено на территории Федерации. Туристы ездят сюда в основном за этим. Или на сафари, о котором я уже говорил. Или – и это еще лучший вариант, – подыскивают себе девушек, чтобы их увезти в Федерацию, оформить какой-нибудь личной прислугой, дать вид на жительство, ну и иметь покорную и радостную наложницу. Я, признаться, удивился, когда увидел вас – у вас был не такой вид. Сразу понятно, что вы впервые попали сюда, и поражены.
Рею вдруг стало неловко. В общем-то, он приехал – или его привезли сюда – как раз по одной из этих причин.
– Падре, я… Я пойду, наверное,
