в Свердловск разведчика: выше среднего роста, плечист, нос горбинкой, сухощав, глаза серые, волосы темные, слегка вьющиеся впереди, лицо круглое, чистое, без каких-либо внешних изъянов, походка – твердая, уверенная, возраст – 32 года. Генерал Троицкий».
Из воспоминаний полковника милиции Плотника:
«Мы знали: арестованный на Украине разведчик на допросе показал, что в одно из отделений связи Свердловска сразу по прибытии они должны были обратиться, где на каждого из них предполагался крупный денежный перевод. Откуда и от кого переводы – арестованный не знал. Проверить отделения связи предстояло мне. И точно! Я нашел два перевода! Оба пока не востребованы. Посоветовал работнику почты предупредить сразу, как только обратятся за получением этих именно двух переводов. Однако шли дни за днями, а за деньгами никто не приходил. Мне странным все это показалось, очень странным. По моим прикидкам, получалось, что исчезнувший парашютист должен был уже добраться до Свердловска. А поскольку с наличностью у него, по имеющимся сведениям, было туговато, то ему ничего другого не оставалось, как получить перевод. Жить-то на что-то надо!»
…Село Светлояр Тамбовской области.
Томилины-старики только что вернулись с колхозных угодий, где сообща с другими стоговали сено. Притомились изрядно, поэтому в избу сразу не пошли, а присели на завалинке, чтобы малость передохнуть.
Они издали заприметили знакомую чуть прихрамывающую фигуру – это письмоносица Дуся. Старики ее не ждали, не радовались ее появлению, как раньше: уже несколько лет писем им она не приносила – не от кого. Последняя ее услуга и та печальная – похоронка на шершавой оберточной бумаге, сообщавшая, что их Васятка, последний сынок, пал смертью храбрых при защите Родины.
Дуся, поравнявшись с ними, издали крикнула:
– Здравствуйте!
Ответила Прасковья Николаевна:
– Здравствуй, милая, здравствуй. Все бегаешь, людей радуешь?
На этот раз Дуся, как ни странно, не прошла мимо, а свернула к ним, на ходу расстегивая свою брезентовую наплечную сумку.
Старики переглянулись.
– А я – к вам…
Прасковья Николаевна, прикрываясь от солнца ладонью, тревожно смотрела на нее.
– Случилось что?
– Если и случилось, то радостное…
– Что ты, милая, какая может быть радость для нас, стариков?
– Вот, – она протянула свернутый пополам листок, – тебе, Прасковья Николаевна.
Старушка опасливо смотрела на бумажку и не спешила ее брать.
– Что это?
– Как «что»? Бери же!.. Телеграмма это.
– Шутишь все…
– Нет же! Какие шутки… Распишись вот здесь, в тетрадке. Мне почему-то кажется, что там хорошие вести.
Томилина попробовала было трясущимися от волнения руками
