у школы. Потом он остановился, чтобы их глаза привыкли к темноте.
– Мы теперь будем говорить только шепотом, – тихим голосом сказал Пино и показал на гору. – Там есть места, где эхо распространяется далеко-далеко, поэтому мы будем вести себя тихо, как мыши.
Он увидел, что они кивнули. Луиджи чиркнул спичкой и закурил сигарету.
Пино огорчился, но тут же понял, что должен взять бразды правления в свои руки. Он подошел к курильщику и прошипел:
– Немедленно погасите. Любое пламя видно за сотни метров, а в бинокль – и еще дальше.
– Мне необходимо курить, – сказал Луиджи. – Это меня успокаивает.
– Только с моего разрешения. Или вы пойдете назад искать другого проводника, а я поведу только двоих.
Луиджи сделал последнюю затяжку, уронил окурок и затоптал его.
– Ведите, – проговорил он с неприязнью.
Пино сказал, что они должны полагаться на свое периферийное зрение, и повел их по тускло освещенному плато на север. Они обходили основание склона, пока плато не сузилось до козырька шириной около пятидесяти сантиметров над отвесными скалами. Он достал веревку, сделал на ней четыре поясные петли через каждые три метра.
– Но и с веревкой я прошу вас держаться правой рукой за стену или кусты, которые на ней растут, – сказал Пино. – Если нащупаете что-то, за что можно ухватиться, попробуйте, насколько прочно оно укоренилось, выдержит ли вас. Но лучше всего ставьте ноги и руки туда же, куда и я. Я понимаю, сейчас темно, но по силуэту вам будет видно, что я делаю.
– Я пойду за вами, – сказал Рикардо. – Мария, ты за мной.
– Ты уверен? – спросила Мария. – Пино?
– Рикардо, вашей жене будет легче, если вы пойдете за ней. Мария пойдет третьей, а следом за мной – Луиджи.
Это не понравилось Рикардо. Он возвысил голос:
– Но я…
– Так безопаснее для нее и для всех нас – самые сильные в начале и в конце, – гнул свое Пино. – Или вы знаете об этих горах и альпинизме больше, чем я?
– Делай, что он говорит, – сказала Мария. – Сильнейшие в начале и в конце.
Пино чувствовал, что Рикардо в затруднении, он раздражен из-за того, что им командует семнадцатилетний мальчишка, но в то же время польщен тем, что его назвали сильнейшим.
– Хорошо, – сказал он. – Буду якорем.
– Perfetto[7], – сказал Пино, когда все надели на себя поясные петли.
Он приложил правую руку в перчатке к скальной стене, и они двинулись дальше. Хотя козырек был по большей части достаточно широк, Пино представлял себе, что дорожка на пятнадцать сантиметров у́же, и жался к стене. Сорваться с козырька – вот худшее, что могло случиться с кем-нибудь из них. Если повезет, то массы трех остальных должно хватить, чтобы удержаться на карнизе. А если не повезет, то первый потянет за собой второго, а потом третьего. Крутизна склона под ними составляла почти сорок градусов. Острые камни и альпийские кусты искалечат
Отлично
